Костер освещал поляну неравномерно. Трое стояли между ним и огнем, и
лиц их он не видел.
- Оставь его в покое, слышишь, ты!.. - голос эльфа сорвался на крик.
Этот стоял слева; рука судорожно сжимала рукоять.
Стоявший в середине цедил слова нехотя и тяжело.
- Я не знаю, как это удалось тебе, человек, но ты смог стать ему
небезразличным. Ему плохо из-за этого. И теперь я хочу, чтобы ты ушел.
Он не видел их. Только голоса.
- Ты пытаешься увести его за собой, - продолжал средний. - Я
признаю, что у тебя есть шансы. А я этого не хочу. Поэтому уходи. Пусть
твои пути останутся только твоими.
Человек через плечо взглянул назад. Куда они бросили?.. Увидел. В
траве лежали - нож, его дрянная гитара, горка мелочевки.
- Смотри сюда, тварь! - прошипел левый. Человек обернулся.
Заговорил средний.
- Зачем он тебе, чужак? - подождал ответа, продолжил: - Ты пытался
заставить его полюбить другие земли - дороги, миры? Глупец... Он
отсюда, его родина, судьба и жизнь - здесь. Что ты можешь предложить
ему? Города, в которых он через месяц сойдет с ума? Дороги, в которые
не веришь уже и сам? Себя? - он насмешливо прищурился. - Ты - человек,
пойми, че-ло-век, а он - эльф. Он не сможет жить тем, чем живешь ты.
- Ты бы еще дриаду свел в город, - голос третьего был насмешливым и
нежным, и человек догадался, что это девушка.
Средний продолжал.
- Во-первых, пойми, ты никогда не станешь ему по-настоящему дорог.
Мы просто не умеем любить в вашем смысле этого слова. Ты не хочешь
этого понимать, не говоря о том, чтобы с этим примириться. А в итоге
заставляешь его страдать. - Он помолчал опять. - Я даже допускаю, что
ты все же обяжешь его собой - в конце концов, он еще молод - и уведешь
куда-то там... Это ненадолго. Эльф не может быть другом человеку - они
не поймут друг друга. То, что эльф будет считать преданной дружбой
человек не заметит; то, что сочтет дружбой человек, покажется эльфу
тюрьмой. Твои города - жестокие и больные, зачем они ему? Да даже
не в том дело. Подумай, какое право ты имеешь звать его за собой?
почему ты сам не останешься здесь? - эльф снова сощурился. - Не можешь?
Тебе здесь плохо, страшно, что еще? Так? А ему - там?
С веток закапало.
- Я была в одном вашем городе, - эльфийка передернула плечами. -
Лучше умереть, чем жить так как вы...
Дождь намочил волосы и пряди налипли на лоб. Он мотнул головой,
отбрасывая. Веки едва заметно дрогнули. Эльф удовлетворенно кивнул.
- Кроме того... Конечно, в том, что вы встретились, и, так сказать,
подружились, есть воля Неба. Но если ты станешь требовать от него
большего - это нарушит Волю. Нам и вам предназначены творцом разные
дороги. И не смотри так на меня... Ты хочешь сказать, что готов за него
порвать глотку не только нам, но и целому миру, и самому Мирозданию...
Знаю. Только ты не сможешь - а лишь подставишь свою...
Он молчал.
- Ты убедил его в том, что ты ему нужен. Навязал себя в спутники,
чуть ли не в братья. Он поверил тебе - точнее, постарался поверить. Он
ежеминутно заставляет себя быть таким, каким ты хочешь его видеть.
Естественно, надолго его не хватает. Стоит ему чуть отвлечься, как
вылезает правда. Он забывает о тебе. На какое-то время он получает
свободу, но потом ты снова влезаешь в его душу, и заставляешь его
чувствовать стыд за то, что он уходил. И все начинается сначала. Ты
совершаешь подлость, человек. Ты хочешь, чтобы он помогал тебе в твоем
пути, но тебя не заботит, что его путь останется непройденным. Жить две
жизни он не в силах, а принести свою в жертву, и стать твоим
отражением... наверно, он может, но ты действительно хочешь этого?
Эльф пристально посмотрел ему в глаза. Человек выдержал взгляд.
- Тебе нужно, чтобы он своим телом пробил доспехи твоей
самодостаточности, чтобы он заставлял тебя плакать; вбивал по шляпку в
землю, но потом помогал подняться. Ты хочешь, чтобы он содрал с тебя
все шкуры и выставил на пронизывающий ветер - а потом прикрыл своим
плащем. Ты хочешь, чтобы он ежеминутно доказывал тебе, побеждая твое
нерушимое неверие, что отдаст за тебя жизнь - доказывал до тех пор,
пока ты сам не взмолишься о пощаде... Я прав?.. Человек, подумай, да
кто же способен на такое?! Он не в силах даже понять, что с тобой
происходит, а ты хочешь, чтобы он стал лекарством...
- Послушай, - заговорила девушка. - Я знаю его хорошо, он
великодушный и добрый...
- Я бы давно прирезал тебя, будь это не так! - взгляд левого горел.
Дождь пошел сильнее.
- И я прошу тебя, - продолжила девушка, - не томи его. Я почти
уверена, что он уйдет с тобой. Но когда он останется на месяц у
какого-нибудь клена, и не услышит, что ты зовешь его - не будет ли тебе
больнее? Не сочтешь ли ты себя - преданным, а его - предателем? Стоит
ли доводить до этого? Я заранее могу тебе сказать, что будет именно
так. Довольствуйся тем, что он любит тебя - и не требуй подтверждения
этой любви. Он не поймет тебя. Мы ведь не доказываем чувств поступками
- мы воспринимаем их напрямую. А человек так не может. Ты не можешь.
- Уходи, - снова сказал средний. - У тебя нет выхода.
- Он любит тебя, - сказала девушка. - Постарайся, чтобы этого тебе
хватило.
Они исчезли - конечно, человек не услышал ни звука. Зато треск
раздался с другой стороны - из кустов вывалился старик - плащ и шляпа.
Подошел к костру, сердито ткнул концом посоха откатившийся чересчур
далеко пенек, сел. Сказал ворчливо.
- Их не слушаешь, так меня послушай. Я не эльф, мне врать незачем.
Ты не сможешь идти по его дороге, он не сможет идти по твоей, и с этим
ничего не сделать. Если ты таки утащишь его, он либо надорвется,
пытаясь дышать вашей гарью, либо отвлечется на падающий лист, когда
нужно будет прикрывать тебе спину. В любом случае добра не будет. Ваши
пути - перпендикуляр, причем во всем. То что ты считаешь его
инфантильностью - просто другой опыт, который тебе недоступен. И он
также не поймет, что на самом деле есть твой цинизм. Впрямь, уходи-ка
ты, пока можешь...
Старик поднял голову, взглянул на него. Он стоял неподвижно.
- Ты и сам никогда не поверишь ему до конца. Даже если он все
же уйдет с тобой и никогда больше не вспомнит о доме. А тем более -
если этого не случится. Ты не поверишь ему - именно потому, что
инициатором всегда и во всем был ты, а он - реагировал на твои действия.
Всегда будет сомнение - искренен ли он? Ты же недоверчив. И ты -
максималист. Он не сможет быть только для тебя, а ты не согласишься
на меньшее.
Он молчал. Старик зло сплюнул.
- Что ты молчишь?! Ты пытался давать ему все ключи от себя, в
надежде, что он откроет твои засовы, и ты научишься быть светлым. Ты
купился на обманчивую эльфийскую сильность. Ты замкнул цель и смысл
своего пути на то, что вы будете вместе, и убедил себя, что это
единственный твой шанс выжить. Мало того, что сейчас ты уже и сам не
скажешь, на кой хер тебе это понадобилось, мало того, что это был
поступок труса и подлеца - ты же свалил на него всю ответственность за
свою жизнь, и даже не удосужился ему это обьяснить... Мало этого.
Теперь это действительно стало твоим единственным шансом. Но... Даже
его у тебя уже нет. Если ты уйдешь один, ты сдохнешь, это несомненно.
Но если ты утащишь его с собой, - сдохнет и он, пытаясь тебя спасти и
не имея представления о том, как это делать. Да, он эльф, но у него нет
ни таких знаний, ни такого опыта.
Старик встал.
- И этого выбора ты себе не оставил. Но - это твоя беда. А сейчас
дело не в тебе. Он нужен этому лесу и миру - живым, здоровым и
свободным. Так что эльфы правы: оставь его в покое и уходи.
Треснула ветка под ногой, и старик канул в ночную темноту. Человек
запрокинул голову, подставляя дождю холодеющие щеки. Пожевал губами,
разминая затекшие скулы. Взгляд был спокойным. В конце концов, какая
разница, что за влага течет по лицу?