Полнолуние - Андрей Земсков
|
Полнолуние - Главная Полнолуние - Андрей Земсков |
|
Расскажи мне, брат
 |
(Поснимали леса с церквей...) |
| Остановка пульса | (Остановка пульса - фаза ноль...) |
| Мальчик со шпагой - new
|
(Это время не будет твоим никогда...) |
| Подари мне, судьба
|
(Подари мне, судьба, вороного коня...) |
| Казачья песня 1812 года
|
(Пусть вода в ручье горчит...) |
| Песня про коней
|
(Как под каменною кручею - речка с омутами черными...) |
| Казачья песня | (Степью вольною ветер вызнал боль мою...) |
| Не грусти, казак | (Веселись, казаче, веселись...) |
| Гуляй-поле | (Где же наши кони, кони вороные?...) |
| Атаман | (Вечер. Не спит атаман...) |
| Аксинья | (То ли конь мой запутал следы...) |
| Камчатка
|
(Над Авачинской бухтой снег...) |
| Reggae
|
(Слогом сломан грешный мой язык...) |
| Подземный переход | (Проходи, честной народ, от прицела...) |
| Весенняя | (Пьяней дыхания цветов и тоньше запаха эфира...) |
| Достало | (Достало всё, достало...) |
| Вот именно... | (Вот именно - всем кИнам (вру - кинАм)...) |
| Памяти Игоря Талькова | (Концерт не состоится. А зрители пришли...) |
| Посвящение Зрителю | (Отстрелила гитара струну...) |
| Посвящение Артисту | (У гитарной струны незавидная роль...) |
| Шотландская песня
|
(Угли в камине покрыты сто лет серой золой...) |
| Лебединая песня
|
(Крылья в кровь разбила стая лебединая...) |
| Давайте будем жить! | (Давайте будем жить...) |
Поснимали леса с церквей,
Да не стало вокруг светлей.
Разливает попса елей,
только что-то не весело.
Отвернулся от нас Аллах,
Камикадзе - и те в чалмах,
И над миром летает страх
на манер буревестника.
Расскажи мне, брат, про войну -
Ту, в которую мы играли, -
Где снаряды рвут тишину
И не снятся живым медали,
Где с обрушенной стенки лед
Ты лизал языком горячим,
Когда сбитый твой вертолет
Догорал, винты раскорячив.
Расскажи о войне, братан,
Про Чечню, Дагестан, Афган.
Где ты только ни побывал
путь-дорогой неблизкою!
В этой грязи, в крови, в пыли
Всё вы сделали, что смогли,
И сметенье с лица земли
не считали зачисткою.
А теперь ты глядишь на экран -
И не в силах сдержать озноба.
А там идет самолет на таран
Переполненного небоскреба.
Это, братцы, уже не игра
В перелет без обратных билетов!
А по другой программе - Шура
И реклама женских пакетов...
Тихо льется вода в реке,
Деревушка невдалеке.
С переметной сумой в руке
ты спускаешься к пристани.
Дым костровый к реке несет
От окрестных рыбачьих сёл.
Ты прости меня, брат, за всё
однова и до исстари.
октябрь 2001, пос. Листвянка Иркутской обл.
Остановка пульса - фаза ноль.
Потом по лицу стекает грим.
Импортный не греет алкоголь,
Гуси не спасают Третий Рим.
В этой Богом проклятой стране
Каждый не в себе, но за себя.
На войне, дружок, как на войне,
Встречные огни глаза слепят.
Расфигачен город Карфаген,
Разбрелась по свету Божья рать,
В погребе закопан гексоген,
На гитаре строй не подобрать.
Припев:
Чтобы сыграть главную песню
для серой стены,
Нарисовав перед собою
зрительный зал,
Сколько друзей не возвратилось
с этой войны:
Кто разрубил гордиев узел,
кто развязал...
Остановка пульса. На гвоздях,
Как бинты, развешаны ветра.
Дотянуть до старости - пустяк,
В сотню раз труднее - до утра.
Злое одиночество сто лет
В твой затылок дышит горячо.
Плюнет суеверный пистолет
Гильзой через левое плечо.
Остановка пульса. По другой
Параллели движется лишь дым,
И немеют струны под рукой.
Но опять на свет выходишь ты!
Припев.
январь 2000
Владиславу Крапивину
Это время не будет твоим никогда,
Вот такая беда, повзрослевший Малыш.
Ты, как деньги, на ветер швыряешь года -
То немного отстанешь, то вдаль убежишь,
То сидишь у раскрытой фрамуги всю ночь,
Пробегающий поезд шумит вдалеке,
Смотрит сказки во сне семилетняя дочь,
И пластмассовый компас блестит на руке.И как будто бы ты засиделся в гостях,
Чай с вишневым вареньем несладок на вкус,
Улетел, не простившись, веселый толстяк,
Его домик на крыше давно уже пуст.
Только зря ты к стеклу головою приник,
Вон пылится в углу пара стареньких лыж
Не грусти, это детское время, старик,
Не горюй, это взрослая сказка, Малыш.
Легион не сбивается с шага,
Строем двигаясь в небытие.
Повзрослевший мальчишка со шпагой,
Ненадежно оружье твое.
Сопредельности солнечных граней
Разошлись на крутом вираже.
Подорожник, приложенный к ране,
Не спасает от смерти уже.
Брось клинок свой, покуда не поздно, -
Никому не страшна его сталь.
Ты же видел, как в городе Грозном
Струи пламени рвали асфальт,
Как в Афгане внезапной атакой
Вдруг откликнулся мирный кишлак.
Что ты скажешь, мальчишка со шпагой,
Генералам без чести и шпаг?
Он дрожит на ветру от озноба:
"Да, оружье такое старо.
Но, когда в мире властвует злоба,
Кто-то должен стоять за Добро.
Пусть перо расплевалось с бумагой,
А театр перестроился в тир,
Кто-то - с кистью, с гитарой, со шпагой -
Все же должен спасать этот мир!"
сентябрь 1997 - сентябрь 2001
Подари мне, судьба, вороного коня,
Путь нелегким аршином отмерь.
Как без пыли дорог, как без дыма огня,
Не бывает любви без потерь.
Выйду в поле один, натяну тетиву.
В небесах - облаков купола.
Тетива зазвенит, да пробьет синеву
Золотая от солнца стрела.
И прольются дожди над землею моей,
Разноцветной дугой расцветут.
И тогда, может быть, в мире станет светлей,
И времена подобрее придут.
Подари мне, судьба, вороного коня!
Поскачу, - а коли пулей собьют,
Упаду на траву, прорасту - и с корня
Поднимусь, крылья в крону совью.
март 2000
Александру Стрижевскому
Пусть вода в ручье горчит,
Пусть подъесаул ворчит,
За опушкою стучит артиллерия,
Но покуда по края
Чарка полная моя,
На родной земле, друзья, в смерть не верю я.
Эй, уланы-молодцы,
Седоусые бойцы!
А мы Платова донцы, гоп-компания.
Мы гуляем тут и там
По французским по тылам:
Се ля ви, шерше ля фам - и до свидания!
Нас догонишь черта с два.
Под копытами листва,
А вдали горит Москва, пламя мечется.
Вон, Барклая матеря,
Показались егеря.
Шашки к бою - за царя и отечество!
В небо - прямо из седла.
А мы звали их сюда,
Где ни Бога, ни суда, ни порога нет,
Где форты берут на фарт?
Эй, послушай, Бонапарт,
Как Денис - гусарский бард струны трогает!
Крепостные мужики
Взяли вилы, как штыки,
А за ними - старики, дети, женщины.
Ходят слухи, будто сам
Император Александр
Партизанит по лесам на Смоленщине.
Скоро кончится поход,
Время новое придет:
Будет 25-й год и Сенатская.
И погонят нас гуртом,-
За Уральским за хребтом
Енисейским станет льдом кровь казацкая...
сентябрь 1999
Как под каменною кручею - речка с омутами черными,
А над этой речкой-реченькой - облака.
На пригорке - церковь белая с куполами золочеными.
Доля вольная, казацкая - нелегка...
Защищать родную сторону казаку на долю выпало.
Он с рождения выхаживал скакуна.
А стригунки - что дети малые: им до первого до выгона
И не ведомо, что где-то там есть война.
Им не ведомо, что где-то там смерть со свистом с неба сыплется,
Под копытами земля горит, и по ней
Враг идет, в броню закованный, кровью русскою насытиться.
Ни людей не бережет свинец, ни коней...
Собирались всей станицею на проклятого на ворога,
Выводили, как положено, под седло
Вороных своих, караковых вольной рысью - любо-дорого!
Только в первой же атаке их посекло...
И рыдал казак над кручею: "Вы глаза коню закройте, ну!
Я ему с кубанки звездочку оброню.
Вот солдату дело верное - грудью лечь на дот за Родину,
А коней - ну, кто придумал гнать на броню?!"
За Победу нашу горькую дай напиться не напившимся!
Преградили с кручи взорванной камни путь.
Жёны плачут - убиваются по мужьям не возвратившимся.
Ты утешь их, Богородица, как-нибудь!
А счастье долго будет помниться! Это беды забываются,
И в степи кубанской слышится звон струны.
Высоко над белой церковью облака в табун сбиваются, -
И летят-летят над речкою скакуны.
март 2001
Степью вольною
Ветер вызнал боль мою,
Вдаль унес ее, споро подхватив.
Было здорово,
От клеста до ворона
Птицы подпевали этот мотив.
Казаку печаль -
Как незрячему свеча.
Черт без ладана нынче никуда.
Одному ему
Скучно - люди не поймут,
Со святыми в рай - и вовсе беда.
Припев:
Вдаль ветер гонит облака,
Под мостом шумит река,
И костер горит пока.
И конь стреножен.
Ты, смерть, свою минуту знай,
Сердце болью не замай,
Шашки ты не вынимай из ножен.
Кличут вороны
На четыре стороны
От Горюн-скалы к северным снегам.
И бредет молва,
Что дурная голова
Не дает покоя мудрым ногам.
Вот и все пути
Собираются в один.
Где обочина - там крутой овраг.
Степью вольною
Ветер вызнал боль мою
И забрал с собой. Гуляй, казак!
Припев.
март 2002
Веселись, казаче, веселись, -
Ты свою судьбу не проиграл.
Ведь за смертью остается жизнь,
Как за перевалом - перевал.
Не робей, казаче, не робей
И руби, как надобно, сплеча.
По твоей расхристанной судьбе
Еще рано ворону кричать.
Васильковым полем вскачь - дело славное -
Вольно коням, словно по небу, лететь.
Вдоль дороги всё кресты православные,
А над ними - колокольная медь.
Не грусти, казаче, не грусти,
Что один пируешь за столом.
Размела друзей, смела с пути
Смута своим черным помелом.
Повенчалась истина со злом
Да сдавила сердце, как змея.
Обернулся селезень козлом,
Превратились бабы в Несмеян.
Только ты, казак, не верь в этот наговор:
Возвернется твоя сотня за тобой.
Ногу в стремя, шпору в бок, шашки наголо!
Снова в небо, снова в степь, снова в бой!
февраль 2002
"Где же наши кони, кони вороные?.."
В. Соснора
"С нашим атаманом не приходится тужить..."
народная песня
Где же наши кони, кони вороные?
Кузов у тачанки пулями прошит.
Сколько нас осталось? - только ты да я...
С нашим атаманом не приходится тужить.
Под веселым знаменем, - Господи Исусе:
То ли знамя черное, то ль в глазах темно.
А в степи то красные, то матушка Маруся,
То золотопогонники, то атаман Махно.
За свободу совести, равенство и братство
Доставай, хозяюшка, четверть первача!
Два пустых "манлихера" - все наше богатство.
Мы против двуглавого и против кумача.
А дело было верное, карта непокрытая,
И свинец расплавленный мы ловили ртом,
Но Нестор Иванович - сука недобитая -
Бросил нас с товарищем и скрылся за кордон.
И вот сидим на хуторе, без вина хмельные.
Мой товарищ раненный, - как нам дальше жить?
Где же наши кони, кони вороные?..
При Советской Власти не приходится тужить.
август 1998
Вечер. Не спит атаман,
Слышит он хохот совы.
К дому подкрался туман,
Тихо убрал часовых.
Что там, тебе невдомек,
Выстрел, такие дела.
Пуля свечной огонек
Лихо собьет со стола.
Месяц. До неба рукой -
Только смотри дотянись.
Воля да конь вороной,
Дальше небесная высь.
К лесу во тьме через лог
Может удастся уйти.
Звезды летят из под ног,
Задних сбивая с пути.
В поле растаял туман,
Росы смахнула трава.
Сколько скажи, атаман,
Стоит твоя голова?
Сколько скитаться тебе
Степью, шальная душа?
Снова на нашей земле
Ветер да в небе пожар...
январь 2002
То ли конь мой запутал следы,
То ли ветер над полем затих...
Дай, Аксинья, напиться воды
Из ладоней усталых твоих.
Лето жаркое, синь-благодать,
Старый хутор, ветла под окном.
До станицы рукою подать,
Да чужие заставы кругом...
Припев:
Ой, да как на тихом на Дону
Вольно кружит ветер - атаман.
К черту между братьями войну!
С Богом возвращайтесь по домам!
Не пора ли нам взяться за ум?
Дон шумит, как цыганский базар.
Старший брат мой - лихой есаул,
А меньшой, говорят, комиссар.
Только сам я - ни то и ни сё...
Неизвестно, с какой стороны
И куда нас по свету несет
Ураганом гражданской войны.
Припев.
То ли с неба послышался гром,
То ли бой за курганом гремит...
Но покуда ты ждешь меня в дом,
Мне, Аксинья, убитым не быть!
Так что душу слезой не трави,
Ведь разлука - она на двоих.
Мне б, Аксинья, напиться любви
Из горячих ладоней твоих!
Припев.
сентябрь 2000
Над Авачинской бухтой снег
В лобовое летит стекло.
Самолет замедляет бег,
А за бортом - теплым - тепло.
Вот он, северный мой простор,
Беспредельная благодать!
Розовеют вершины гор,
До которых рукой подать.
Припев:
Здравствуй, Камчатка -
Белый корабль на крутой мели!
Взрезан ветрами алый парус рассвета.
Здравствуй, Камчатка!
Вот уж действительно - край земли:
Дальше - лишь море и другая планета.
Петропавловск прилег на бак,
Попивая с утра рассол.
Кутха курит сырой табак,
В скалы въелась морская соль.
Серым дымом пропахли дни
Бесприютного берега.
Но плывут в облаках над ним
Два кораблика Беринга.
Припев.
ноябрь 2000, Камчатка
Слогом
сломан
Грешный мой язык - он, говорят, без костей.
Где-то
лето
Бродит по дорогам. Жди хороших вестей!
Птицей
биться
Надоело сердцу: тесно в клетке грудной.
Что же,
Боже,
Собирай апостолов и двигай со мной!
Опять мы с песней не в среде,
Опять картина не ясна,
Опять весенний беспредел
И Беспредельная Весна.
Парадно-выгребной бушлат
Я на рабочий фрак сменил.
Но между двух веков зажат
Старый мой винил:
Время
в темя
Смотрит, как и прежде, вертикальным зрачком.
Но знаю -
знамя
Я не отпущу, даже упавши ничком.
К выси
высек
Тридцать три ступени - и ни шагу назад!
Значит,
сдачи
Пары новых песен хватит мне за глаза.
И мы с душою неглиже
Дышать выходим на балкон,
А на четвертом этаже
В ночи орет магнитофон.
Ори, ори, моя "звезда",
Среди мерцающих светил!
Но как от этого устал
Старый мой винил!..
март 2001
Проходи, честной народ, от прицела!
Мой подземный переход - моя сцена.
Пять копеек мимо ты на пол кинул,
А мне петь до хрипоты за полтину,
Отличаясь от бомжа и офени.
А прохожие спешат - им до фени.
Пять часов - и за концерт жизнь прожита,
И улыбка на лице как пришита.
Рваным парусом аккорд, гриф - как рея.
Мой подземный переход - мое Время,
Где "зеленые" в горсти мнет нечистый,
Где поэты не в чести и артисты,
Где бездарная игра слух тиранит,
Где беззубая шура на экране,
А культура - на мели, на горохе,
И поют из-под земли скоморохи.
У людей своих забот сколько - Бог весть.
А мой подземный переход - ваша совесть.
Мой концертный зал - стена, что напротив,
И гитарная струна жаждет крови.
И не пальцы, а душа в кровь разбита,
И кладет бинты, спеша, Маргарита.
Дело в шляпе, дорогой, пахнет потом.
Отработан мой покой переходом.
август 2001
Зое Ященко и Земфире Рамазановой
Пьяней дыхания цветов и тоньше запаха эфира
Снежинок свадебный узор, слеза Сезама в янтаре.
Проходит Старый Новый год, спешит авто, поет Земфира,
И день рождения Весны на отрывном календаре.
И черный кофе не бодрит: в него подмешана как будто
Смесь из восточных пряных трав и ненаписанных стихов.
Она поет, авто спешит, и от Парижа до Калькутты,
Как от Москвы до Петушков, доехать пара пустяков.
А ты всё так же нелюдим и так же беден, как и прежде.
Усмешкой над самим собой дрожит морщинка на щеке.
Тебя встречают по уму, а провожают по одежде
И по наличию банкнот в твоем потёртом кошельке.
Вот тебе грош в базарный день, вот Сигма, Альфа и Омега:
Ни вдохновение нельзя, ни даже рукопись продать:
Пока не выросла цена на запах тающего снега,
Рисуй простым карандашом картинки в общую тетрадь.
Застыли наши голоса магнитной лентою в кассете,
В клубок свернулись - и уже им не сорваться сгоряча.
Жизнь лаконично - коротка, как объявление в газете:
"Продам пальто", "Куплю рояль", "Рок-группа ищет скрипача".
И вновь подземный переход и размышления о чем-то
Вполне земном, о чем легко мечтать особенно теперь,
Когда к Весне спешит авто, и бесшабашная девчонка
Поет о городе твоем и в нем, конечно, о тебе!
февраль 2001
Александру Драбкину
Достало все, достало, -
Хоть разорвись и тресни:
Хайры хеви-металла
И бардовские песни,
В телеэкране морда
Расцветки нездоровой,
Попсня на два аккорда,
Киркоров с киркоровой.
Такие в раме хари -
На "Джипе" не объехать.
Достали все, достали -
И кариес, и перхоть,
И "Вискасу" не рады
Мои четыре киски, -
Достали демократы,
Достали коммунисты!
Мечусь я в ярости по комнатам,
Танцую бешеные вальсы.
А Ваши пальцы пахнут..."Кометом",
Хотя - при чем тут эти пальцы?
Мысля срабатывает таймером:
Иль в синагогу слушать кадиш.
Или на трассу выйти драйвером, -
Там голосуй - не проиграешь.
Достали контролеры,
Тинейджеры, поэты,
Вахтеры, рэкетеры
И дельные советы -
Как быть, что делать, чтобы,
Живя на ползарплаты,
Души своей не штопать,
Не нашивать заплаты.
Чтоб как протрется дырка -
Швырнуть в мусоропровод,
А вместо фотоснимка
На паспорт - фоторобот.
Пишите - "старый русский"
В графе "национальность".
Судьба - мосточек узкий -
По блату мне досталась...
Глядит с небес созвездье Волопас,
От астрологии дурея.
Шолом! Со Старым Новым годом вас,
Новые русские евреи!
Вам рай - не сауна, не ванная,
А кружка пива гулкой ранью.
Лежит земля обетованная
В горшке с засохшею геранью...
ноябрь 1997
Михаилу Цедрику
Вот именно - всем 'кинам (вру - ки'нам)
Далеко до реалий нашей жизни.
Вот именно - все флаги в руки нам,
Особенно - трехцветный флаг отчизны.
Вот именно - стой там, где все стоят,
На пуп земли надев цветные плавки.
Плохая водка, брат, - на все сто яд, -
И плавленый сырок ударной плавки.
Вот именно, - горланят какаду:
"Поешь сырку, - ну, что ты все о водке?
Судьба такой - в аду, брат, как в аду -
Беситься с жиру, но - на сковородке..."
И там нет справедливости! И там
Крутись-вертись не по своей охоте.
Летальный срок на нас не по летам
Висит, как плащ на тощем Дон Кихоте.
Вот именно - не деньги, но долги
Мы наживаем, кредиторам щерясь.
Не возвращайтесь на свои круги,
Ведь даже Данте был невозвращенец.
Вот это жизнь - индийское кино!
Отослан на три буквы, сплю в золе я.
Кто там шагает правой? Кто его
Приветствует с трибуны Мавзолея?..
сентябрь 1996
Концерт не состоится. А зрители пришли,
Цветы кладут на сцену и молчат.
Концерт не состоится, и рампу не зажгли.
Глух микрофон и выстужен очаг:
Зрительный зал, ты - последняя пристань.
Зрительный зал, где места - без билетов.
В нашей стране забывают Артистов.
В нашей стране убивают Поэтов.
Эй, комон эврибади, вы слышали новость:
Рубит новые бараки Магаданская область.
Террористам и певцам готовит общий скворечник
Наш двуглавый орел, Президент - кагэбэшник.
Гениальные планы Генерального штаба!
Как Америка станцует на костях Мандельштама!
Обдолбившиеся школьники гуляют по Пресне.
За три года задолбали бестальковые песни!..
Концерт не состоится. Награда за труды -
Холодный холм ваганьковской земли.
Концерт не состоится. И Чистые пруды
Залили грязью, сором замели.
Зрительный зал, ты отдался ублюдкам!
Зрительный зал, но ты же не дискотека!
В нашей стране даже правда - валюта.
Где вы теперь, песни нашего века?
В нашей стране даже правда - валюта.
Где вы теперь, песни НОВОГО века?..
март 2002
Отстрелила гитара струну,
И на песенной связи - обрыв.
А в партере не переаншлаг -
сэкономил ДК на рекламе.
Но я должен играть потому,
Что нечестной не знаю игры,
И с улыбкой я делаю шаг
вам навстречу - к сияющей рампе.
Мне так нужно о многом сказать
Вам немногим, пришедшим сюда.
Даже если зашли невзначай,
мы друзьями расстанемся с вами.
Мне так нужно увидеть глаза -
Чтоб сверкнула слеза, как слюда,
Чтобы смех ваш и ваша печаль
мне бесценной наградою стали.
Припев:
Полупустой концертный зал,
Или заполненный партер,
Или ночная кухня - в гости заходите!
Мы поглядим глаза в глаза,
Ведь песня - высшая из мер,
А высший суд - читатель, слушатель и зритель.
Жизнь часто за глотку берет.
Не хватает ни денег, ни слов.
За удачу сполна заплатив,
в небосвод ослепительно синий
Мы уходим, - и прерван полет
Этой песни. Но ваша любовь
Воскресить ее светлый мотив,
несомненно, по-прежнему в силе.
Гаснет свет и пустеют ряды,
И с афиши усталый анфас
Из-за темного смотрит стекла,
как осенний кончается вечер.
Не дарите артисту цветы
В час, когда он уходит от вас, -
Подарите немного тепла
и надежды на новую встречу.
Припев.
февраль 2002
Александру Розенбауму
У гитарной струны
незавидная роль, -
От стены до стены,
из гастроли в гастроль
За ночь тысячи вёрст
я бросаю на холст
и леплю к строке строку.
У Всевышнего блат -
в трехперстовой горсти.
Где ты звонкий булат?
Нынче злато в чести.
Что ни барин, то хам.
И тошнит от реклам,
и безверье гнет в дугу:
Выпорхнуть из храма да вон -
Не дает свинцовый оклад.
Пропусти, охрана, того,
С кем я буду встретиться рад!
Он мне обменяет в конце
Млечный Путь на северный тракт:
Половина жизни - концерт,
Половина жизни - антракт.
Ни кола, ни двора
у гитарной струны, -
Лишь колки-флюгера,
как курки, взведены.
Сцена - шаткий амвон,
током бьет микрофон,
до предела напряжен.
Три часа - бюллетень,
и не сладок мой стих:
Исцеляя людей,
сам лечусь я у них
Три коротких часа.
Здравствуй, зрительный зал!
Я опять к тебе пришел.
И переступая порог,
За порочный круг выхожу.
Где ты, кареглазый пророк?
Только об одном я прошу:
Чтобы не сорваться в конце.
Пот с лица - как с гуся вода.
Если жизнь артиста - концерт,
То финал - неважно когда.
январь 2001
Угли в камине покрыты сто лет серой золой,
Я задуваю свечу на столе, шторы долой,
Сад мой, осенняя ветка как плеть, нервная дрожь...
Кто там, любимая, ты ли, ответь? - Нет, это дождь.
Время не лекарь, слеза не вода, зла и мудра,
Голос пространства, часов немота, вьюга с утра,
Поле моё, след у старой межи, чей это след...
Кто там, любимая, ты ли, скажи? - Нет, это снег.
Что с этим делать, куда мне бежать, что мне искать?
Сад облетел, побелела межа, в сердце тоска.
Нету спасения от маяты долгого дня...
Кто там стучится, любимая, ты? - Да, это я.
июль 2001
Крылья в кровь разбила стая лебединая,
Отрываясь от зимы за полшага.
С перелетом запоздали (впереди ноябрь),
Потому что нету в стае вожака.
Где ты, брат мой белокрылый с черной меткою,
Выручавший из беды меня не раз?
Грянул выстрел над осокой дробью мелкою,
Лебединой песней жизнь оборвалась:
Припев:
Упадет на темный лес
Лебединый пух с небес.
Улетай, моя душа бело-черная!
А как стает этот снег,
Возвращайся по Весне:
На Лебяжьих островах стая ждет тебя.
В птичьем гаме "быть - не быть", словно в "Гамлете".
Только это, к сожаленью, не игра.
Помнишь, как легко к родным берегам лететь
Было раннею Весной - на севера?
Телу время на алтарь, а душе - на стол,
Крылья - небу, - значит, всё как у людей.
Но кричу я в микрофон, как в ружейный ствол:
"Не стреляйте, люди, в белых лебедей!"
Припев.
январь 2001
Давайте будем жить,
Давайте выбросим истлевшие останки
Почившей нелюбви,
Усталости и мелочных забот.
Давайте будем жить,
На трактора перековавши танки:
Весенняя земля
Ждет пахоты уже который год.
Давайте будем петь
И чутко слушать голоса друг друга,
Чтоб было для кого
Творить непризнанным пока еще творцам.
Давайте не сходить
Со своего пути, но выходить из круга.
Давайте верить снам,
Рукам любимых, сказкам и скворцам.
Давайте не болеть,
А, заболев, брать бюллетень на Крайний Север
С гармонью и с кайлом -
До Колымы, до полуострова Таймыр.
Давайте помогать
Своим родителям, друзьям и старым семьям,
Где дети подросли
Без нас, и в этом виноваты только мы.
Давайте бить в набат,
А лучше бить куда-нибудь в другое место -
За хамство, за плевки
В лицо земли своей не только в Духов День.
Давайте понимать
И принимать живых поэтов наконец-то:
Им тяжелее всех
Дышать приходится в бездушной духоте.
Давайте распахнем
Воротники, фрамуги, души, - да и ладно!
Пусть ветер унесет
Останки ненависти, зависти и лжи.
Ведь каждому из нас
Когда-нибудь клубок протянет Ариадна,
И мы вернемся к ней, -
И ради этого, пожалуй, стоит жить!
Давайте будем жить!
апрель 2001