Глава 3: Гудок "Пегаса"

Да, горячая машина ценой в пятнадцать тысяч долларов — вот что придавало вес Моррису Аллену.
Первый раз я услышал о паровозах от индейцев. В Калифорнии тогда еще не было линий, а я пробирался как раз оттуда. Напор железных дорог шел с востока, индейцы его очень боялись. «Железный конь пойдет, буйвол уйдет, — говорили они, — буйвол уйдет, папузам нечего будет кушать». Папузы — это индейские ребятишки.
Один молодой индеец прославился тем, что за тысячу миль ходил смотреть на паровозы. Он делал страшные глаза и показывал: «Пуф-пуф!»
Потом и я узнал, что такое горячка железных дорог. Уж кто-кто, а бездомные и бродяги сразу полюбили свистки паровозов и запах рельсов. Железная дорога возила, кормила. Залез в товарный вагон — ту-ту! — только тебя и видели. Никакой шериф не угонится за поездом, никакой кондуктор не ссадит, если ты едешь «на палке», то есть под вагоном, положив доску покрепче на две соседние оси.
Два месяца я трудился на укладке путей между Коринтом и Джексоном, а потом работал кочегаром на маневровом паровозе в Мемфисе. Так что до встречи с Моррисом Алленом я уже знал, почем железо на рельсах. Может, это и помогло нам сойтись.
В полдень я прогуливался по деревянной платформе местного вокзала. Вокзал тут маленький, всего в один этаж, под зеленой крышей. Ту часть, которую снес «Наш любимец», так и не отстроили заново. В Гедеоне, считай, пол-вокзала.
Морриса я увидел сразу. Он шел, вытирая руки паклей. На нем была темная блуза и тот же голубой картуз.
— Крепкий ты парень? — спросил Моррис и пощупал мне мускулы.
Мы поговорили. Не сразу я поверил, что Моррис умеет водить паровоз, а он сомневался, что я работал кочегаром. Ведь вместе нам было чуть больше трех десятков.
Оказывается, Моррис давно искал кочегара себе по возрасту. Со взрослыми у него ничего не получалось. Взрослые плохо слушаются, как он объяснил.
Для работы у топки нужна выносливость, сильная спина и хорошие руки. Взял он было одного сорванца из Гедеона, но на третий день тот запросился к маме. Я понравился Моррису тем, что не спасовал перед Чартером. Такой человек ему нужен.
— Парень мой ходит пока на соломе, но хочу перейти на алмаз, — сказал Моррис. — Ты с чем управлялся?
— Пенсильванский алмаз.
— А я тут местный нашел.
По всем дорогам машинисты и кочегары, стрелочники и сцепщики говорят на своем языке, и к этому надо привыкнуть. Солома — это дрова, алмаз — уголь. Поначалу не все бывает понятно на железной дороге.
— Ну пойдем, покажу тебе парня, — сказал Моррис. На запасном пути стоял его паровоз. Я сразу оценил машину. Это был небольшой аккуратный локомотив с парой огромных ведущих колес под самой будкой. Я сразу определил: тип «крэмптон», редкая птичка. Он походил, скорей, на быстрый экипаж, чем на тяжелую машину. Корпус весь темно-синий, обручи желтые, колеса красные. Медные поручни так и горят. Колокол, передний фонарь и готические окна в узорах. Через будку медная дощечка с литой надписью «Пегас».
Что и говорить, хоть на парад выезжай. Перед «скотоловом», передней решеткой, опущенной на самые рельсы, пристроен букет полевых цветов.
— Да!.. — протянул я восхищенно. — Кофейник что надо. Чей?
— Мой, — коротко ответил Моррис.
Вот тут-то я и взглянул на Морриса Аллена другими глазами. Тут-то я и понял, как он затесался в компанию щеголей среди цветов и деревьев «Аркольского дуба».
Ведь если Люк Чартер, по кличке Красный Петух, красовался белоснежными манжетами и серебряным шлемом, то за Моррисом Алленом всегда бродила незримая тень «Пегаса». А эта штука, скажу вам, не деревянная лошадка, которую таскает по улицам Гедеона сопливый мальчишка.
«Пегас» был уже на ходу. В котле гудела горячая сила, манометр показывал сорок футов. Моррис расхаживал вокруг паровоза с масленкой и молотком. В своем картузе с длинным козырьком он был похож на дятла, который любовно обстукивает сосну.
Внезапно прибежал негритенок-посыльный.
— Мистер Моррис, шеф вас зовет.
— Я занят, — буркнул Моррис.
— Мистер Моррис, он очень вас зовет! Срочные грузы!
— Я мертвый сегодня, — хладнокровно повторил Моррис. — Цилиндры парят.
Посыльный убежал, но вскоре пожаловал начальник станции. За ним спешил толстый плантатор. Он вытирал мокрый лоб панамой, и панама уже превратилась в тряпку.
— Хелло, Моррис! — сказал начальник. — У тебя «Пегас» горячий. Сбегай до форта, всего шесть осей.
— Я мертвый сегодня, — повторил Моррис, — цилиндры парят.
— Ничего у тебя не парит, Моррис. А вот у «Гедеонца» лопнула трубка. Выручи, Моррис. Иначе ударят нас по карману, большая неустойка.
— Возьмите «Страшилу», — сказал Моррис.
— Да ведь «Страшила» в Пинусе, ты знаешь, Моррис. Он только к вечеру завтра вернется.
— Что я могу поделать? — сказал Моррис.
Плантатор тем временем рассматривал его с изумлением.
— Это и есть машинист? — спросил он.
— Да, — ответил начальник станции.
— Он мальчишка! Я с ним не поеду!
— Это Моррис Аллен, — сказал начальник, — лучший машинист по всей линии.
— Хватит меня дурачить! — закричал плантатор. — Сначала у вас что-то ломается, потом вы суете мне детей. Я требую неустойку! Я месяц назад заключил контракт на эту поездку!
— Видишь, Моррис, — сказал начальник станции, — в какое положение ты меня ставишь.
— Сэр, — он обратился к плантатору, — вы с какой фермы?
— «Два енота», — ответил плантатор.
— Это у самой Подметки?
— Да, — недовольно сказал плантатор, — что с того?
— Сэр, вы просто далеко живете. У нас в Черной Розе все знают Морриса Аллена. И каждый счастлив прокатиться на его «Пегасе».
— Черт возьми! — закричал плантатор. — Я не кататься приехал! Я должен успеть к пароходу в форт Клер!
— Не шумите, сэр, — сказал Моррис. — Какой у вас груз?
— Коровы!
— Отвези ты их ради Христа, Моррис, — сказал начальник, — всего шесть осей. Я уже загнал коров по вагонам. «Гедеонец» забарахлил.
— Замените машиниста! — выкрикнул плантатор.
— На этом локомотиве ездит только Моррис Аллен, — сказал начальник, — это его собственный локомотив.
— Собственный? — плантатор вытаращил глаза. — Это как?
— Сэр, — терпеливо сказал начальник станции, — я предлагаю вам хорошую замену. Иначе вам придется ждать до послезавтра. Паровоз освободится для вас только послезавтра. «Гедеонец» еще три дня простоит.
— Это невозможно, — сказал плантатор, — у меня пароход. Сэм Весли уже дожидается в форте.
— Вас повезет мистер Аллен.
— Он пустит моих коров под откос!
— Ваше дело, — сказал Моррис и полез в будку. В жарком настое полдня раздался гудок «Пегаса». Что за гудок! Как будто труба пропела—ти-та-та! Плантатор застыл на месте.
— Это его гудок? — спросил он.
— А чей же?
— Уфф... — плантатор облегченно вздохнул. — Тогда поехали. Этот гудок мы хорошо знаем. Это хороший гудок. — Он снова вытер лоб и повторил: — Хороший гудок. Дочка его очень любит. Поехали.
Тут Моррис неторопливо спустился из будки и сказал:
— Сегодня не поедем.
— Почему? — изумился плантатор.
— Я передумал.
— Но ты же согласился, Моррис! — воскликнул начальник станции.
— А теперь передумал, — повторил Моррис, вытирая руки паклей.
Как его ни уговаривали, он согласился ехать только утром. В восемь часов утра — ни раньше ни позже. Таков уж был Моррис Аллен.

Предыдущая глава
Следующая глава