Глава 20: Самая смешная история

Садитесь в кружок, милые дети. Дядюшка расскажет смешную историю. Ну, было это давно, а смешней ничего не было.
Каждый из вас знает, что Кривой Початок влюбился в Белую Коробочку. А как звали Кривого Початка? Ну, может быть, Моррис. А как звали Белую Коробочку? Ну, может быть, Хетти. Но какое кому до того дело?
Так вот он влюбился, пострел. Так вот он пошел и кинул в нее кукурузным огрызком. А она, потому что девочка, она заплакала. Дурак. Зачем он кинул огрызком? Она сказала:
— Дурак. Зачем ты кинул огрызком? А он, потому что мальчик, он ответил:
— Кинул, и все.
А мистер Филин, который сидел на дереве, мистер Филин, потому что он Филин, сказал:
— Да он влюбился.
— Но тогда не бросают огрызком, — сказала девочка.
— А что тогда делают? — спросил Кривой Початок. А мистер Филин, потому что он умный, мистер Филин сказал:
— Делают что-то хорошее.
— Всякое я могу, — говорит Кривой Початок. — Могу и хорошее. Только какое?
— А вот какое, — говорит Белая Коробочка. — Ты знаешь Смоляного Малыша?
— Да как же, — отвечает Кривой Початок, — знаю его, неумытого. Только как звать его, позабыл. Может быть, Вик?
— А знаешь, что он ищет свою маму? — говорит Белая Коробочка.
— Вот тебе раз. Зачем ему мама?
— Он свою маму ищет. А мама его со мной рядом живет.
— Вот тебе раз, — говорит Кривой Початок. — Так и живет? Почем же ты знаешь, что это она?
— Какой же ты глупый, — говорит Белая Коробочка. — Раз маму зовут Камилла, а малыша Вик, разве она не его мама?
А Кривой Початок, пострел, он почесал свой кукурузный затылок.
— Раз так, — говорит, — может, ты и права. Если Камилла и Вик, значит, мама и сын, ну их совсем. Мне-то мамаша совсем ни к чему.
— Но хозяин Тутовый Лоб совсем Смоляного Малыша замучил. Никуда не пускает. Вот и пойми, к чему я веду.
— Да кто ж тебя знает? — говорит Кривой Початок. — Я-то как догадаюсь, к чему ты ведешь?
А мистер Филин, который на ветке сидел, мистер Филин сказал:
— Покумекай немного, парень. А покумекаешь — сделаешь доброе дело. Сыночка приведешь к маме. Сыночка приведешь к маме, обрадуешь Белую Коробочку. Обрадуешь Белую Коробочку — она тебя и полюбит.
— А как же я его приведу, если хозяин Малыша держит?
— А это дело хозяйское.
— Ладно, — говорит Кривой Початок.
Пошел, все затылок чешет. У Тутового Лба ружье двадцать второго калибра. Как же украсть Смоляного Малыша? Как порадовать Белую Коробочку?
А тут, глянь, сам Смоляной Малыш навстречу бежит.
— Ух ты, — говорит Кривой Початок, — здравствуй, чумазый. Куда направляешься?
Уф-уф! Совсем запыхался Смоляной Малыш.
— Бегу от хозяина, — говорит. — Маму ищу. Ну, ясное дело, Кривой Початок его за ручку — и к Белой Коробочке прямым ходом.
Как звали Белую Коробочку? Может быть, Хетти? А Кривого Початка? Может быть, Моррис? А маму и Смоляного Малыша? Вик и Камилла? Но какое кому до этого дело! И мистер Филин, который сидел на дереве, мистер Филин так и сказал:
— Нет никому никакого дела.
Но что тут вышло, милые дети? Смешная вышла история. Смешнее такой и не было. Хозяин Тутовый Лоб, он давно собирался к девочке в гости. Купить у нее сидра, да хлопка два тюка, да кизилового варенья.
Пришел, значит, к Белой Коробочке Тутовый Лоб и видит: в обнимку сидят Смоляной Малыш и мама. А Белая Коробочка с Кривым Початком тоже почти в обнимку. Вот, стало быть, какие дела.
Ну, Тутовый Лоб, понятно, за Малышом.
— Вот он ты где, негодник! Все кругом обыскал! Держи, хватай работничка!
А Смоляной Малыш, понятно, стрекача. Сердечко в груди прыгает. Только нашел маму, а тут, значит, опять в неволю?
— Стой! — Тутовый Лоб кричит. — Стой, понимаешь!
А Смоляной Малыш, он бежит.
А Тутовый Лоб за свою двустволку. Вскинул ее да как хлопнет из двадцать второго калибра — бах-бабарах! Из первого ствола кастрюлю на заборе пробил, из второго ствола красную розочку Малышу приделал.
Черный был Смоляной Малыш, ох, какой черный. Блестящий и черный, вот какие дела. А красного на нем отродясь ничего не бывало.
И упал Смоляной Малыш на землю, потрепыхалось его сердечко немного да и совсем затихло. Маму повидал, и ладно. Какие еще дела? Прожил на свете шесть лет, ну, это куда как много. Другие и вовсе тут не появлялись.
А мистер Филин, который на дереве сидел, мистер Филин сказал:
— Отродясь ничего смешней не видел. Один в девчонку влюбился, другая добро захотела сделать, а третий и вовсе за сидром шел.
Давно это, милые дети, было, давно. Я сам тем Филином был, на ветке сидел и очень смеялся. А вы, милые дети, не плачьте. Возьмите кусочек глины, слепите из нее куколку, облейте горячей смолой, вот и получится новый Смоляной Малыш.
А про того забудьте, я уже про него забыл.

Предыдущая глава
Следующая глава