Александр Филатов
"Стихи 1996-1998 годов"

1998

Иллюзия Иллюзорности Бытия	(Мнимые Истины в Ответе...)
Желтая Стрела	(Летят Минуты, Ползут Пейзажи...)
Ворота с Острова Жизни	(Стою Один Посреди Дороги...)
Рождение	(В Сужающемся Пространстве Сгустившейся Пустоты...)
Стремящаяся Ввысь	(Задолго до Первых Ковров-Самолетов...)
Присказка	(Пребывая в Прекрасности Страсти...)
Вся Жизнь и Грабли	(Хоть Пой "Та-ра-ра!", Хоть Лети в Тарары...)
К Вопросу Выбора	(Жизнь Нелинейна, Сложна Дорога...)
История Любви	(Долина Пост-ядерна, как Луна...)
Властелин Мира	(Он Помечен Печатью...)
Слепой Канатоходец	(Море Миров Я Печатаю Шагом Твердым...)
Комментатор Действия	(Склон, Опаленный Заревом, Непреклонный как Вавилон...)

1997

В Когтях у Тьмы	(Пролог Простой: Бреду Устало, Осталось Мало Сил...)
Мир Сновидений	(Светлая Полоса - Лассо, Наброшенное на Шею...)
Размышления Ушедшего	(Однажды Осторожностью не Встреченный...)
Здесь и Там	(Здесь, по Эту Сторону Стены...)
Единственный	(На Фоне Фонтана в Фантазии Танца...)
Баллада о Даме и Таракане	(Не Изловим Арканом, Исключено, что Труп...)
Вечный Вопрос	(Что Вечного в Этой Вселенной - Увы, Ничего...)
Лети	(Тишина - Шанс Предаться Созерцанью...)

1996

Чужой	(Чужой. Всем Нужен не Я - Другой...)
За Стеной	(Приоткрылись Просветы, Разбились Преграды...)
Путешествие в Икстлан	(Кто Я, где Я - Непонятно: Белые Сплошные Пятна...)
Повесть о Тонкой Семерке	(Снаружи Мир Всемерно Тих и Мирно Светел...)

1998

Кто-то спешил на свет... на красный, только попал на тот.
Те, кто считают плот напрасным, Стикс переходят вброд.
Те, кто считают бред опасным, в будущем не в цене,
Хоть сцены безумия прекрасными кажутся лишь во сне.

Верящих в чудо в чем угодно можно разубедить,
Их восприятие свободно, раз иллюзорна нить,
Соединяющая звенья всех мировых основ
Лишь непрерывностью движенья времени вдоль миров.

Кто-то считавший: "Жизнь - Загадка, ключ ко всему - Любовь" -
Нынче отвергнутый (все гадко!) вены взрезает в кровь.
Кто-то Эдем воспел, затем прозрел и решил запить,
И на вопрос "Зачем?" посмел молчание сохранить.

Ведь телевизор черно-белый в розовые очки
Выглядит словно миром целым, порванным на клочки,
Словно попыткой осознанья - той, что не суждено
Сюрреализмом Аса Знанья разъединить звено.

Кто-то увидел свет в конце тоннеля, но встречным сбит,
Кто-то любил весь свет, но заработал на этом СПИД,
Кто-то хотел летать, но, прыгнув в пропасть, не смог ходить -
Просто в мечтах витать, но сложно в истинном мире жить.

Впрочем, возможно все иначе (истинных истин нет!)
Чудо одно мы с детства прячем - в мир пропускной билет.
Так что ответ никто не в силах дать, в том числе и я:
"Иллюзия ли - иллюзия иллюзорности бытия?"

Весь этот мир - попавшая в тебя желтая стрела.
Желтая стрела, поезд, на котором ты едешь к разрушенному мосту.
(Виктор Пелевин)

В стекло стекающие картины одни и те же, вчера и нынче.
И миф, что можем вовне уйти мы, уже развенчан, хоть не развинчен.
Куда б ни шел ты, бессрочно будешь, лишь где находишься, находиться, -
Ведь ты о мире превратно судишь, поскольку в поезде смел родиться.

Как ни назвать его - Синей Птицей, Желтой Стрелой или "Тем, что Вижу",
Не суждено все равно пробиться ни за границы, ни даже ближе:
В просторы, видимые снаружи; в вагон последующий, в надежде...
Но там похоже, хотя похуже, поскольку в нашем все было прежде.

А пассажиры играют в карты, читают книги и дуют пиво,
И на вопрос, как сюда попал ты, тебе ответят почти учтиво:
"Исчезни, солода не хлебавши, не сотворяя для нас кумира,
Ведь ты им станешь, стоп-кран сорвавши и совершив остановку "мира".

А пересадка - она возможна, но пересадку мозгов включает,
Что безусловно и односложно летальный случай обозначает,
Что несомненно несовместимо с твоим шаблоном иного света,
Но положительно разрешимо: лишь положи навсегда на это".

И ты уходишь (хотя задело!) от ураганов чужого гона,
Но вдруг находишь себя вне тела, и даже, кажется, вне вагона:
Себе не равный, застывшим кадром ты распадаешься на кусочки,
Подобно стерео или квадро смотрясь объемно во всякой точке.

Последним глазом, хотя и третьим, глядишь на мир, уходящий в завтра,
Но, тем не менее, не заметив, что в этом завтра ты тоже автор -
Легенд создатель об Уходящих, о Странных Странниках из Скитая,
О Существах, что скрываясь в Чаще, из окон Вечности наблюдают.

Огни сливаются с полумраком, и Желтый Стрелочник очень скоро
Тебе ответит знакомым знаком: зеленым пламенем семафора.
Ты можешь все, кроме как с Наружи в ушедший поезд попасть обратно...
И просыпаешься. Слышат уши "тик-так" колес, что весьма приятно.

Пусть смысл слов до сих пор неясный -
В них речь о неких идет вратах,
К которым путь нанесен опасный
В моих метаниях и мечтах -

Но настроение нарастает,
Раз я решился, то все смогу:
Пропустят стражники, страх растает,
И окажусь я на берегу.

Пространство жизни - всего лишь остров,
Где Власть Привычек спокон веков.
Лишь демонстрировавший тех монстров
Способен вырваться из оков.

Привычка - щит, так пускай вначале
Здесь не останется ни щита -
Что б обыватели ни кричали,
Но это вовсе не нищета.

Ведь дальше следует Бесконечность,
Прекрасней прошлого во сто крат.
Свободный Мир, погруженный в Вечность,
Глядит сквозь створки раскрытых врат.

Ворота Смерти, Ворота Счастья
Разбить помогут последний щит,
Коль околдован второй я частью
Сильней, чем первая часть страшит.

Там радость высшая - мне награда,
И покориться пора судьбе,
Ведь нет возврата, раз врат преграда
Меня заманивает к себе.

Взрывы взметнулись справа, криво взмывая вбок
Здесь, рассуждая здраво, не расплести клубок
Терпких противоречий, прежних "не может быть!",
Давящих мне на плечи, требующих забыть
Бывшее непреложным множество аксиом,
Ставших внезапно ложными - всем им пора на слом!
Сделанного прорыва пройден уж поворот,
Только играет гривой звездный круговорот...

Натянутая на тени подрагивает, летя
Люлька, а в ней младенец - Вселенной иной дитя.
И, в темноте мерцая, он в пустоту глядит,
Пристально созерцая ждущее впереди.

Пусть нынче в опале она, но попали
Безжалостных глаз стрелы в сердце мое.
(Ведь все - Баба Люся ли, Али-Баба ли -
Все падали ниц пред Величьем ее).
И времени сделать забвенья расправу
Не дать - моим долгом обязано стать.
Пусть слово во славу и слева, и справа
Услышится всеми, кто волен летать.
И город Сант-Яго пускай расцветает -
Столица страны Святой Бабы-Яги...
Опять Баба-Ягодка к звездам взлетает
Во благо коснувшихся Неба фольги.

Это присказка скорее, чем сказка -
Свет померкнет, коль кончен куплет,
Жизнь - скорее все же книжка-раскраска,
Чем готовый рекламный буклет.

Пусть по-прежнему камнем на плечи
Правда давит желающим лжи,
Пусть обманчивы сладкие речи,
А вокруг миражей витражи.
Но, порвав притяжения связи,
Ты отправишь иллюзии прочь -
Притяжение в жизни экстазе
Невозможно не превозмочь.

Это присказка скорее, чем сказка -
Свет померкнет, коль кончен куплет,
Жизнь - скорее все же книжка-раскраска,
Чем готовый рекламный буклет.

Космы Космоса, Тени Вселенной
В Центр Света пропустят легко:
Расстояние не неизменно,
Даже если пока велико.
Каждый день - приближенье прозренья,
Коль ступил на судьбы острие,
Коли сделал основой воззренье:
"Жизнь любить больше смысла ее!"

Это присказка скорее, чем сказка -
Свет померкнет, коль кончен куплет,
Жизнь - скорее все же книжка-раскраска,
Чем готовый рекламный буклет.

Сверкающий взор - твой узор на челе! -
И самодостаточность вмиг позабыта.
Ты Звезд Дочь, конечно, и здесь на Земле
Лишь круг, ослепительно яркая свита
Которого все же ничто пред тобой.
В обличьи свечения протуберанцев,
В сплетеньи лучей с точки зренья любой
Звезда несравненнее американцев.

Скажу в упоенье, всех в мире любя
(Хоть, впрочем, сейчас опорочить не прочь их):
"Ты раза в четыре прекрасней себя
И в сорок четыре прекраснее прочих!"
Да что там они! - Просто жить не смогу
Без ауры света Спустившейся Свыше,
Не смея прижать каремат твоих губ
И плеск твоих глаз непрерывно не слыша!

Пускай утверждают, что напорожен
Мираж пустотой, как реальность мечтою -
Но ты существуешь! А я поражен
(И в самое сердце) твоей красотою!
И, что-нибудь мягкое мне подложив:
Свинью, например (ну, как минимум, свинку),
О, как ты умеешь, главу мне вскружив,
Чесать языком... а, особенно, спинку!

Восторг грандиозен и неизлечим!
Соблазн грациозен и сентиментален!...
Зачем я, растрогавшись, начал почин?! -
Исход предрешен и немного летален.
Не перевернуть экзистенцию вспять,
Сценарий исправив, ведь мы не на сцене ж.
А ты горяча и, светилам подстать,
Клубничку со льдом не особенно ценишь.

Коль леди покинула автомобиль,
Он темп ускоряет, а мы принимаем
Колеса Любви, что стирают нас в пыль... -
Опять вне меня ты, а я невменяем!
Я вновь не в себе, а в кошмарном бреду!
Хоть кто бы ты ни был - Рабле ли, прораб ли,
Звезда не про нас. И мораль приведу:
Вся жизнь не игра, а, как минимум, грабли.

Можно в просторы идти далече.
Можно загнуться от переживаний,
Повод к которым противоречие
Наших возможностей и желаний.

Можно по правилам жить приятным
Принятой в мире двойной морали,
Хоть от себя убежать обратно
Может возможно... но все ж едва ли.

И возникает вопрос резонный:
Как поступать, чтоб пучину бедствий
Преодолеть, превратясь в огромный
Конгломерат оптимальных действий?

Теоретически нереально
Все просчитать, - был ответ избитый, -
Счастье считай многоэкстремальной
Функцией, свойства которой скрыты.

И не стремись (ибо безуспешно)
Эти пути испытать пытаться.
Будет смешно проверять неспешно
Каждый из них. Остается сдаться.

Все оттого, что не сбросить с плеч нам
Бремя, что выражено в проблеме:
Неограничен Мир, но конечно
Нам отведенное в Мире время.

Мы занимаем в пространстве точку,
Что по сравненью со всей Вселенной -
Ноль, а телесную оболочку
Нет основанья считать нетленной.

Вывод изложен, но насторожит
Нас утверждение, что из транса
В трансцендентальное выйти сможет
И ухватить миллилитр шанса,

Не представляя, что после станет,
Тот, кто не тратил ни одного дня
Попусту - к пристани тот пристанет,
Кто безупречен во всем сегодня.

P.S.
Падая в пропасть (конец, похоже),
Я в мир иной ухожу. - Спрошу там
(Если смогу), отчего же все же
Рюкзак не является парашютом?

Отчаянье. Страх. Безысходность. Боль.
Бетонные сваи пронзают мозг.
Мечта, проходившая жизни вдоль,
Вдали растворяет свой блеск и лоск.
А я, погруженный в кошмара транс,
Сквозь мутный раствор ощущаю две
Волны, не вошедшие в резонанс,
И медленно гаснущие на дне;

Две ноты, не слившиеся в аккорд...
Довольно! Но как приговор суда:
"Корабль, пропустивший последний порт,
Упрямо стремящийся в никуда,
Отныне один ищет свой причал,
Что недостижим, но неотвратим".
Не перекроить! Не начать с начал! -
Мой мир обречен, но необратим.

Плутон поднимается на плато,
Огонь обволакивает лицо,
Сжигая прошедшее, только что
Изменится, если замкнуть кольцо:
Огонь изнутри и огонь извне?..
Не знаю... А, впрочем, всего шагнуть
И вмиг раствориться в сверхбелизне
Сверхновой, входящей в ночную жуть.

Прощай, окружавший меня мираж!
Отброшена ложь, и тотчас в ответ,
Возник силуэт твой - всесильный страж,
Впускающий в огненный тот просвет.
Безмерна Любовь, в неземном огне
Рождается Счастье, подстать звезде.
И ты бесконечно близка ко мне -
Пускай не со мной, но зато везде!

Призрачен, но прозрачен,
Мученик, но порочен,
Встречен мечом, значит,
Плачем не обесточен.

Вечно в ином обличьи:
Был - простота, беспечность,
Нынче - успех, величье,
В будущем - бесконечность.

Боль, коль ему верить,
В полной познав мере,
Он предпочел мерить
Мир по своей вере.

Прошлым пренебрегая,
Стер он основы взлета,
Беспроигрышно играя
За гранью водоворота.

Точностью предсказаний,
Мнимостью объяснений
Сделал удел знаний
Выше вершин знамений.

Все оценив в цифрах,
Будущим управляет,
В странных своих шифрах
Сцены сопоставляет:

Стоит или не стоит,
Если стоит, то сколько,
Если волной смоет,
Устроит ли неустойка.

Он наделен властью,
Он окружен лестью,
Власть предпочтя счастью,
Шествует он вместе

С теми, кто ему предан,
Коих предаст вскоре,
Их не придав бедам
Статус своего горя.

Встречных лишил воли,
Прочих зашил в теле.
Он не желал боли -
Просто шагал к цели.

Каждый служил ступенью
К зданию совершенства.
Их предадут забвенью,
Не подарив блаженства.

Повелевать властен
Судьбами миллионов.
Он - ореол власти
В свете своих законов.

Целей достиг высших,
Жизнь заменив фальшью.
Только в ответ слышит:
"Что предпринять дальше?"

Сотню сменил путей - своего не встретил,
Новым идти боюсь, потому встаю.
Господи, дай ответ, где на этом свете
Смог бы я отыскать ипостась свою!

Нет, Небеса молчат, не дают ответа,
Либо не слышен мне их негромкий слог
В море цитат о тех, кто стремится к свету,
Но выбирать не волен своих дорог.

Новый рывок - и покрытие твердой почвы
Времени ветром в прошлое унесло.
Пусть тяжелы пути, а устои прочны,
Снова в Реке Судьбы я держу весло.

Слаб и силен, как слепой я канатоходец,
Ищущий путь наощупь, а вдоль пути -
Шаг за черту - поглощающий всех колодец,
Только в груди намеренье: "Перейти!"

Я максимально тверд, минимально прочен,
Если иметь подход, то почти любой
Сможет меня столкнуть в пустоту. А, впрочем,
Нужен ли я кому-то самим собой?

Многим, возможно, нужен, но все ж не важен
Без приложенья списка конкретных дел.
Сложно я сложен и даже обезображен
Сложностью этой, в чем, видимо, мой удел.

Я рассыпаюсь в прах, собираюсь снова.
Словно, в калейдоскопе кривых зеркал
Складывая узор, потерял основу -
Лишь отраженья впоследствии отыскал.

Но если слеп ты, нужно прозреть стараться.
"Сметь" - это часть "суметь" - в этом жизни суть.
Сотню сменив путей, сотню инкарнаций,
Я отправляюсь смело в сто первый путь.

Встретились в столкновении два соперника-двойника -
В свете ли, в сновидении, в полупризрачном полу-мне.
Знание - лишь экран, куда стекает идей река,
Зеркало наизнанку. В новолуние при Луне

Два отраженья странных с эфирной лестницы в нем узри:
Бабочка - Цзы Чжуан, Люцифер и Веспер, Арокс и Штер,
Что все равно бы встретились, не заметив меня внутри.
Кто я? - Должно быть, третий в этой пьесе уже актер,

Лишь Комментатор Действия, взирающий на экран,
Мира метаморфозы обозревающий, что подстать
Всем не посмевшим, страх презрев, прозреть и, открыв спецхран,
"Кто режиссер?" ответить... или хотя бы вопрос задать.

1997

Но сети потерь и обретений нам не страшны - ведь мы,
Дети Света, и Дети Тени, нынче в когтях у Тьмы.
С новыми явимся именами в новом пределе, но
Все принимаем, что не нами предопределено.

Лавируя по лабиринтам и всласть пируя, я
Поверил, что непобедим там, где власть небытия.
Но между Смертью и Свободой - свидание с Орлом,
Куда Потока Жизни воды несут нас напролом.

И сети потерь и обретений нам не страшны - ведь мы,
Дети Света, и Дети Тени, нынче в когтях у Тьмы.
С новыми явимся именами в новом пределе, но
Все принимаем, что не нами предопределено.

Что впереди - уже неважно. Хоть зрелища страшны,
Мы на Пути хотя б однажды все испытать должны.
И пусть от жуткого оскала никто нас не спасет,
Но грусть свою громя о скалы, мы движемся вперед.

Сети потерь и обретений нам не страшны - ведь мы,
Дети Света, и Дети Тени, нынче в когтях у Тьмы.
С новыми явимся именами в новом пределе, но
Все принимаем, что не нами предопределено.

Из сна в другой, а снится, что проснулся -
Запутались волокна тонкой пряжи...
(Ольга Афраймович)

Светлая полоса - смехом сменяется жизни драма:
Райские голоса, радужный свет на пороге Храма.
Видимо, Небеса - хоть нас отпустили - не опустели...
Светлая полоса - я просыпаюсь в своей постели.

Мир сновидений прост, но непостижим одновременно
(Равенство душ и звезд будет примером непременно).
Стало быть, наблюдать, воспринимать, не понимая,
Ждать, но не опоздать все осознать, миры меняя,

Видеть с экрана взгляд, тщиться с настойчивостью эмира
Видов отдельных ряд скомпоновать в картину мира,
Переключать канал на новые сны, закрепляя тросы,
И занести в анналы ответы на новые вопросы.

Что окружает нас? Мир неосознанных иллюзий.
Кто мы? Ответ: подчас, видимо, больше, чем просто люди.
Что впереди? Война. Цепь оправдавшихся опасений,
Что распределена на чудодейственных сто спасений.

Светлая полоса - вновь изменилось изображенье.
Скалы, поля, леса - я продолжаю свое движенье.
И завершенья нет: смерть - пробуждение в мире новом.
Так миллионы лет мы жили и возрождались снова.

Светлая полоса - я просыпаюсь в своей постели...

Однажды, осторожностью не встреченный,
Решил я приоткрыть свои глаза
И обнаружил прежде незамеченных
Семь странников, летящих в небеса.

И был поманен радужными взорами
Семи из фантастической игры
Скитальцев, воспаривших над просторами,
Людей, насквозь пронзающих миры.

Скучая в бледном контуре реальности,
Мы жили и ловили некий кайф,
Не замечая странной изначальности,
Что слово "fly" сокрыто в слове "life".

Полета ослепительное таинство -
Не мистика, не вымысел и ложь
Для отыскавших истинное равенство:
"Ты веришь, и поэтому живешь!".

И я, отбросив прежнюю привязанность,
Пустился за скитальцами вослед,
Которых манит странная обязанность:
В пространствах странствуя, нести огонь и свет.

Менял миры я до изнеможения,
Но вдруг в одном прекрасно неземном
Был поражен идеей погружения
В реальность, оказавшуюся сном.

Вопрос поставив истины и ложности,
А также сложности и простоты,
Себя уверил в полной невозможности
Существования подобной красоты.

И голос страха вымолвил с сомнением,
Что в слове "fly" скрывается и "lie",
Вернуться - стало лучшим бы решением,
Ведь, коль не веришь - стало быть, прощай.

"Прощай!" - в ответ услышал я от странников, -
"Решенье принято", - они сказали мне -
"Не будешь бесконечности избранником" -
И растворились в звездной вышине.

А я остался мнить в оцепенении
Среди огня холодной красоты,
Что разобьет удел уединения...
А, впрочем, - это тщетные мечты.

Ведь в полном одиночестве оставленный,
Я жду теперь решение Творца,
Как мирозданьем памятник поставленный
Тем, кто решился,... но не до конца,

Кто, покорив вершину изначальную,
Поверил, что за нею только дно.
А, значит, мне, кончая жизнь печальную,
Останется, наверное, одно:

Лишь броситься в пучину без смущения,
Где свет, хотя померк, но не иссяк,
С надеждами, что в новом воплощении,
Не будет Дар отброшен просто так...

Но ты должен - вымолвит твой страж -
Знать, что это только миражи,
Ведь, коль поменяешь баш на баш,
Вспять не выйдешь, сколько ни кружи.
Стой, свои устои сохрани,
Не прельщайся мнимой красотой,
Все рационально оцени,
Что стоит за маской жизни той.

Там - манящий блеск далеких звезд,
Здесь - манящий бархатный диван,
Здесь - тепло и свет знакомых гнезд,
Там - лишь неизвестности туман,
Там - лишь ослепительная высь,
Здесь - уютный голос: "Хорошо!",
Там - "Дерзай! Попробуй! Изменись!",
Здесь - "Что возжелать тебе еще?!"

И единой нитью не связать
Два пути, две стороны стены.
Жизнь не оценить, не предсказать -
Знать, о том узнать мы не вольны,
Что своей стезей ты изберешь,
Что внести ты в жизнь свою решишь.
Вниз ли упадешь и Смерть найдешь,
Ввысь, освободившись, ли взлетишь.

На фоне фонтана в фантазии танца,
Цитируя Канта, ты сам себя мнишь
Властителем дум, и с апломбом фламандца
В душе музыкант над Парижем паришь.

Царишь в тишине Ноттингемского леса
Так, словно воистину ты вездесущ.
Ты чувствовал боль стали шпаги Кортеса,
Ты чувствовал чушь сладострадостных кущ.

Нет, это, увы, не загадка-шарада -
Ты скажешь - Мне с нею яснее вдвойне:
От первых святых до последнего гада
Всяк Божия тварь содержалась во мне.

Сомненья забыв, ты в экстазе прозренья
Воззренья сии проповедовать стал,
И, странный создав ореол озаренья,
С придуманным мифом пред миром предстал.

Но мир неразумный не понял намека.
Став словно драконом с трилльоном голов,
Он сам на себя в мановение ока
Войною пошел, суть свою расколов.

Осколок пронзил тебя, сделалось жутко,
Что сломан истории истинный ход.
За власть над собой бой - ведь это не шутка...
Ты встречу назначил тому, что грядет.

Грядущая тайна явилась мерцая:
Война не навечно, а только на век,
В свеченьи Лучей Небеса созерцая,
Единственный жил на Земле человек.

А "Бог" рядом думал с дрожью:
"Кого же этот индивидуум мне напоминает?"
(Сергей Выборов)

Кушайте, Дама, Здрасте! Вас, наконец, сыскав...
Что же в экстазе страсти лезете Вы на шкаф?!
Что же в экстазе страсти Вас покрывает мрак?!
С шкафа решив упасти, Вы говорите "Бряк!".

Боль не унять, однако ж не умирать от ран,
Выпьемте пива с раком, ляжемте на диван.
Вас поцелую нежно всласть или даже в рот.
Я не урод, конечно, хоть и иных пород.

Ваше дыханье, Дама, - музыка высших сфер...
Ну для чего с дивана снова на шифоньер?!
Ну для чего оттуда блюдо в меня кидать?!
Вам не нужна посуда - можно за деньги сдать.

Не суждено быть другом, дверь не открыть ключом,
Только и пса супруга вовсе тут ни при чем.
Кстати, плоха идея выругать дихлофос:
Хоть я с него балдею, пес-то у Вас того-с.

Да, я отвергнут Вами, - значит, пришла пора
С мыслями лишь о Даме пробу начать пера -
Но не которым можно лить на листы добро,
Все это слишком сложно - проще же под ребро.

Или же все же рано - Кошечки юной взор
Предотвращает драму, жизни сменив узор.
Аж до печенок пронял жаждущий нежный взгляд...
Только я поздно понял: ротом они едят.

Не изловим арканом, исключено - кумир,
Маленьким тараканом я покидаю мир.

Дохнут ли SCSI-винты?
(Вовчик, великий философ XXI века)

Ведь каждый из нас, не прожив миллиона часов,
По следу предшественников улетает живьем
Куда-то туда, где закрыт на железный засов
Склад умерших душ - то бишь памяти просто объем.

И все человечество тоже (как будто смели)
Сей свет поменяет на тот через сто тысяч лет,
И то только если вдруг линия жизни Земли
Не встретится с линией жизни одной из комет.

Искусство? Ведь кто-то сказал, что оно не горит,
Но только что будет оно означать без людей?
Иным существам непонятен изысканный вид
Магических звуков, слогов и бесплотных идей.

И стороны света не вечные в свете таком,
Ведь Запад Двоичный закончил свой полураспад,
Восток Восьмеричный восторженно прет прямиком
По торной тропе, выводящей воистину в Ад.

И только весь пласт информации будут хранить,
Оставшись единственны в Вечности SCSI-винты.
Как Боги они все Вселенные в силах свинтить
Сквозь квазипространства и квазипростор пустоты.

Словно сном занесенный в сказку эту
Небосклон невесомым светит светом
Вдоль пути в восхитительные дали
Так, лети! Небеса тебя позвали!

Слабый свет, в фантастические нити
Воплотясь, превратит твою обитель
В тонкий храм, плавно в небо возносимый,
К тем мирам, что пока еще незримы.

Облака обволакивают кокон,
Но пока не понять, что ненароком
Ты проник не в хоромы Совершенства,
Сделав сдвиг в сферу Вечного Блаженства.

Эта Высь - только первый шаг к Свободе.
Но вернись и пойми, что лишь в Полете
Перейти шанс имеешь к жизни вечной
Так, лети, по дороге бесконечной!
Ввысь лети!

1996

Чужой.
Всем нужен не я - другой.
Пускай не нагой изгой,
Чужой я в такой харизме.
Один,
Как парусник среди льдин.
Хоть сам себе господин,
Я все же чужой по жизни.

Мечты,
Где есть со мной рядом ты:
Величие Красоты...
Но только недостижимы.
Тиски:
Ломаюсь я на куски
От дьявольской сей тоски -
Никем ведь мы не хранимы.

Лишь страх,
Осколки надежды - в прах.
Есть счастье в иных мирах,
А здесь его нет в помине.
Финал:
Холодный в груди металл...
Найду все, что потерял,
Но уж не в сией пустыне.

Приоткрылись просветы, разбились преграды
Все хочу и смогу понять.
Отыскать бы лишь путь, выводящий из Ада
Пусть не в Рай, но хотя б не вспять.
Я открыт для урока надмирных астральных
Сил, которые за стеной.
Отойду ли от шока и стану нормальным?
Отойду ли я в мир иной?

За стеной, где вершатся великие страсти,
Лучше прыгнуть, а не упасть,
Веря в то, что смогу я спастись от напасти,
В пасти пропасти не пропасть.
Всех иллюзий расстрел, в этих стрелах решенье:
Мир растаял, я внял, и вдруг
Осознал, что прозрел, только в это мгновенье
Все уходит, и замкнут круг.

Я решил утонуть лишь частично, ведь страшно,
Ну а Страх - это первый Враг.
Не пройдя этот путь, я опутан, и страж мой
Погружает меня во Мрак.
По кольцу, по колено войдя, я скитаюсь
В окруженьи тяжелых дум,
Вниз я не ухожу, вверх я не поднимаюсь,
И мой дом превратился в DOOM.

За стеной, где вершатся великие страсти,
Лучше прыгнуть, а не упасть,
Веря в то, что смогу я спастись от напасти,
В пасти пропасти не пропасть.
Всех иллюзий расстрел, в этих стрелах решенье:
Мир растаял, я внял, и вдруг
Осознал, что прозрел, только в это мгновенье
Все уходит, и замкнут круг.

Кто я, где я - непонятно: белые сплошные пятна.
Мир растаял и навечно, я - скиталец по мгле млечной.
Всюду странные картины: призрачные горы, льдины,
Блики стен прозрачных башен, пламенем закат окрашен.
Знаю, песня моя спета, лишь свидетель смертным светом
С неба блеклый шар Селены... Ведь я вне своей Вселенной,
Вечно вне своей Вселенной.

Я ль в этот мир проник, он ли во мне возник -
Выхода нет нигде, маюсь я в пустоте.
Пусть красота кругом, только не здесь мой дом.

Все, чего я ни касаюсь, исчезает, растворяясь
В белом облаке тумана - облачении обмана.
Я мечтал о мире зыбком и играл с огнем с улыбкой.
Только все осуществилось, и мечта об явь разбилась.
Но зачем, скажи на милость, все мы к этому стремились?
Вечно к этому стремились?

Я ль в этот мир проник, он ли во мне возник -
Выхода нет нигде, маюсь я в пустоте.
Пусть красота кругом, только не здесь мой дом.

Я беспомощный создатель, Силу всю уже истратив,
Лишь скитаюсь по просторам мира странного, в котором
Правит бал непостоянство в неосознанном пространстве,
И мечтаю, как ни странно, возвратиться вновь в Икстлан, но
Я затерян в измереньях мира своего творенья...
Мира своего творенья...

Снаружи мир всемерно тих и мирно светел,
Но есть Семерка, неприглядная на вид:
Разрушит тишь, задушит лишь, сорвавшись с петель,
Захват души под свой контроль осуществит.

Из глубины всегда вольны всплыть на поверхность
С величья признаками Призраки Войны,
Внушая страхом краха преданную верность,
Кричат: "Лежать всем! Кто здесь главный, черт возьми!"

Есть Черный Дух, он словно злой телохранитель
Защиту ищет в нападенье и борьбе,
Он поглотит тебя, Хранитель-Хоронитель,
Наследник худшего из скрытого в тебе.

Но не один он, отыскать в тебя дорогу -
Мечта Дракона, Торопыги и Свиньи.
Не замечаем мы, когда их понемногу
На поводке... но вырастают враз они.

А Желтый манит в неизведанные дали,
Где всюду Чудо, Совершенство и Покой.
Увы, ты знаешь, что дойдешь туда едва ли,
Хоть говорит он, что туда подать рукой.

Раз все бессмысленно, то Серый выплывает
И утверждает, что пришел тебе конец,
А Змей резонно, но с сарказмом возражает:
"Конец-то сказке, а кто слушал - молодец!"

И так идет за годом год, но где же сдвиги?
С такой поклажей попытайся Путь пройти!
Все как в реальном мире: склоки да интриги,
Убийства даже - но убийцу не найти.

Подводный мир и мир Подводного так схожи,
Подобна жизнь глубин Семерке с Облаков,
Но сможешь ли, определив под кожей рожи
Своих врагов, освободиться от оков?