Александр Филатов "Стихи 2010-2014 годов"

2010

Мозаика	(Ноль целых, одна мозаика, разрублены дни в дрова...)
Ни при каких	(Волна за волной идёт, но спешить не к спеху...)
Баллада о горящем сердце Данко	(Возможно, это Боги заказали доставку суши, вечной, как огонь...)

2011

Невычислимое сердце	(Мир закатало в закаты - в беспредельную осень...)
Баллада о подстреленном Икаре	(Трехсотое солнце года. Одиннадцать снов утра...)

2012

Три метра над уровнем неба	(У каждого - свои чудеса, судьба их нам вручает на вырост...)
Индифферен	(Когда звучит в ответ на "Как ты, в целом?"...)

Абсолютное лето	(Всё вышло само... из-под контроля...)
Бесконечность по М...	(Ловлю телескопом звёзды - прекрасны и холодны...)

2014

Тройка. Семерка. Высь

(Тройка. Семерка. Высь безнадёжна, как чёрный экран...)

2010

Разрозненные, как княжества, все мысли твои, ведь ты
Отлаживал мир от лажи, да отладил до пустоты,
Отстаивал птиц от стаи - как отстал, не заметил сам,
Ноль целых, одна мозаика - ни сердцу, ни парусам!

Невзгоды насквозь распороты, по жизни махры да хмарь,
Флэшбэками бьют флэшфорварды - да здравствует флэшвратарь,
Но ловятся только тени им, а свет улетает вслед
За тем настоящим временем, которого больше нет.

И girl-inclusive не радует, и в крыльях по кирпичу -
Любви, разделённой надвое, полцарства не по плечу,
Не делится счастье нацело, осколки острее льдин,
Есть выход из резервации - но он на двоих один.

И пусть за предлог к союзу междометьями будут жечь,
Приняв в Робинзоны Крузо и послав до хреновых встреч,
Пускай незнакомы знаки, низка земля и нетвёрда высь,
Мозаику эту стягивай, и жизни скажи "Сложись!"

Каналами авиации, порталами трасс метро,
Сюжетами Тинто Брасса, умножением на зеро
Любых расстояний, платьями, обтягивающими всю,
Мурашками и объятьями, аплодисментами по лицу

И просто аплодисментами, когда, наконец, сошлись
Две места с двумя моментами в единый бессмертный бис,
Два нерва - комок и жжение - в пронзительный фейерверк,
В единое продвижение вдвоём, в красоту и вверх.

Как в минус девять я выбрал мир,
А в минус месяц роддом и имя,
Мне не стоять уже за дверьми
И не родиться уже другими -
Ни при каких! Никогда! Никак! -
Не покорить Эверест и Солнце,
Не взять Бастилию и Гознак,
Не стать разреженным, как эстонцы.

Что завтрашний день готовит тебе на ужин?
Обрывки идей, вдохновенно пустопорожних
О ходе вещей, что чёрен, скривлён и сужен.
И всё, ничего иного - насколько можно!

В одиннадцать - не поступил в МГИМО,
В двенадцать - не выбрался Президентом
В тринадцать не вспыхнул звездой кино,
В пятнадцать не выдохнул жизнь "Моментом".
Мне не открыть уже ни земель,
Ни звёзд, ни космоса, ни закона,
Не сесть на кол, не взлететь на ель -
Всё это останется незнакомо.

Ни при каких! Но только король-то голый! -
Всю жизнь раздевай и блядствуй - при всех, при свете,
Притом, что мораль взрастила семья и школа,
Притом, что за окошком танцует ветер...
И лучше жалеть, что вышло не так, как надо,
Чем вовсе не вышло, хоть жалило жизнью стопы,
Чем дам провожать до дома прощальным взглядом
И ждать новых вирусов гриппа по гороскопу.

Не Эверестов - так Арагацев,
Пускай не Нобелевских, но премий,
Пускай не выиграть, но пытаться
Играть спектакли и жечь на слэме
До слёз, до музыки, до оргазма,
До брызг в душе, до улыбки Бога,
Ни при каких не боясь быть разным
Хотя б немного...

Гореть всегда, гореть везде,
Нести священный свет во мрак,
Где застывает в пустоте
Не внявший зову Жанны Д'Арк.

Что жил на свете, покати пожаром, с горящим сердцем Данко-господин
С жарицей-матерью и знойным Дедом Жаром, но без жаревны (как бобыль, один).
Он поцелуи слал, горячие, как перцы, но только их никто не принимал,
И жгло его непонятое сердце, и возмущенный разум закипал.

Его не услаждали куртизанки, хоть он писал, что "Данке - Шон" и "Данки - Хой!".
А, впрочем, пофиг - "Не боятся грязи Данки", когда поймают огненный настрой.
И выпив подзабористого пива и прочих горячительных услад,
Он осознал, что зажигать - красиво, и начал жечь - красиво - всё подряд.

Он сердце вырванное нёс под небесами, как алый флаг, как пламенный привет
В колонны юношей с горящими глазами, ему салютовавшие в ответ.
Пусть бледен вид их, стали вместе силой, что воплотит прекрасную мечту
Неправильно, но дьявольски красиво, и можно всё отдать за красоту.

Ну а кому не по душе нагар и копоть театра, в коем властвует Перун -
В Сибирь, где разместится вся Европа, как на Байкале разместился Камерун.
Полёт нормальный, 36 и 6 погода, и Данко не привык сдавать назад,
Он упивается своим горячим потом, и снова жжёт, и снова всё подряд.

Чтоб показав бесстрашие и удаль, назло врагам, прогнозам, дурачью,
Москва с вулканом Эй-явь-я-тля-кудль сыграла чемпионскую ничью.
Чтоб продавать горящие путевки в горящую от герострасти ночь,
Чтоб смог вчера, сегодня, завтра - столько, чтоб послезавтра не хотелось мочь.

Чтобы добЕла раскалённая горячка дышала термоядерно в лицо,
Чтобы на пьянке не нужна была заначка - кругом сорокоградусное всё!
Чтоб наконец поверила планета, что третьим лишним станет Третий Рим,
Коль скоро снова следующим летом не хватит жаропонижающего им.

Чтоб совершить с останкинской копчёной сжигающий вселенную прыжок,
Чтобы когда-нибудь последний из учёных промолвил безучастно: "Аффтар сжог!"
Чтобы когда всё станет белым и пушистым, золой и пеплом, ясным белым днём
Начался новый мир, безумно чистый, и сердце Данко солнцем стало в нём.

2011

Как осеню зимой сени, пролечу весной Лету,
Цепь смертей-воскресений станет вечным приветом.
Понедельников-жизней не дождаться у дверцы...
Ну, где же главный мой приз - невычислимое сердце?

Продолжу рыться в судьбе, кому там должен чего там,
Если должен себе, спасусь взаимозачётом.
Завтра стану другим, чтоб не ушла ты к другому...
Но исполняется гимн, и отъезжают вагоны...

2D-реальная жизнь - лишь Дураки да Дороги,
Часовой механизм всех уравняет в итоге...
Но то ли Тайный Казах при всех сломал калькулятор,
То ли в чьих-то глазах вдруг разорвался экватор...

Не знаю, всё так и есть или всё-таки нет.
Лечу в безумную взвесь, живые делая петли,
Дымом, Джинном, Драконом - вверх, в 3D декораций,
Я прошёл Рубикон и не хочу просыпаться.

Сжавши кнопку "Поверь" дистанционного пульта,
Мчусь я мимо потерь, предначертаний и пуль,
Которых тысячи, но на вкус и вес не измерить...
Раз всё выходит само, то остаётся поверить...

Но снам не безбрежно длиться - окончен ночной контакт,
Вновь кислые мины лица уродуют, как теракт,
Работы - на километры, а времени - на нуле,
И мир однотонным спектром придавливает к земле.
Подстрелен Икар Амуром, до Солнышка не достать -
Хоть грудью на амбразуру, хоть плакать и горевать...
Но может быть нужно это, чтоб вспомнить о чудесах:
Пораниться краем света, пробить горизонт в мозгах,
Украсить делами в шляпах лихой карнавальный полк,
Геройски идти на запах и там отыскать восторг,
Затменьем настольной лампы пожары раздуть в крови,
Замешивать дифирамбы на радости и любви...

Подстрелен Икар Амуром, но падает в небеса,
Он больше не арматура, он сердце и паруса,
Он верит в свою арриву сильнее, чем в жизнь в Москве, -
Не в фокусе перспективы, а в истинном волшебстве!
И Солнца протуберанец, и яркая его жизнь
Сойдутся, как стих и танец, а может, уже сошлись...
Туда, где звучнее эхо, где взлетная полоса
Чудес с переменным смехом... Возможны глаза...

2012

Ты в полном порядке, я в полном хаосе:
То времени складки, то мёртвые паузы.
То три метра над небом, то иголки от вуду,
Да надежда на чудо надежды на чудо.

Икарам к Солнцу предначертан полёт
Сквозь петли мёртвые и кольца всевластья,
И с тяготением, как Donkey Quixote,
Икары бьются не на жизнь, а на счастье,
На то, где Солнышко сияет внутри,
Даже когда судьба разбиться нелепо,
На то, что чувствуешь, поднявшись на три -
Всего три метра, но над уровнем неба.

Конечно, проще отступиться, и нет
Надёжней алиби, чем сделаться жертвой,
И, приподнявшись на три метра на дне,
Признаться с грустью в том, что это предел твой,
Разбить мозаику, сюжет растоптать,
Фонтан эмоций перекрыть с сожаленьем...
Но разве в силах тот, кто волен летать,
Забыть навек небесных тел притяженье.

И снова будешь ты семь пятниц во лбу,
И снова будет мне семь пядей под килем,
Но я протиснусь, доплыву, догребу,
Лишь только не было бы встречного штиля.
Пускай у каждого свои чудеса
И параллельны все миры по прописке,
Но Солнце дарит всем свои образа
И разноцветные весёлые брызги,

Лучами света и тепла красит тьму,
Протуберанцами пространства сшивает...
Свистать на ветер всех, и к черту зиму!
Пора! Икары собираются в стаи!
Я вместе с ними вылетаю в рассвет
И, поднимаясь на три метра над крышей,
Взираю небу уходящему вслед,
Где светит Солнышко: всё выше и выше...

В пожар бессилен индифферен
(С) почти Олег Медведев

Индифферен - отличное лекарство,
Один глоток - и целый день неверья:
Пространство плоско, сказки нет ни на полцарства,
И ангелы в глазах теряют перья.

Всё кончено, конечно. Всё - конечно!
Стирать историю - в ней ценности не будет!
Коль дважды не пробиться в одну вечность,
Зачем судиться с победителями судеб?

Всё сделать правильно - не совратить кумира
И быть навечно с тем, кто будет рядом...
Шагать спокойно мимоходом мимо мира,
Настойку горького закусывая ядом.

А если что, эффект усилить кайфовилом,
Чтоб до ушей пришитая улыбка,
Чтоб с дуба рухнуть было бы по силам,
Чтоб радовала каждая ошибка,

Чтоб выползти на полосу отбоя,
Отбивши память, позабывши имя...
Я - странный пазл, несобранный тобою
И собранный какими-то другими...

Но расстояния не мерятся мостами,
В большой пожар индифферен бессилен!
Я буду жить, менять места местами,
Отбой прибоем, Солнышко на Ливень.

Прольется он, напомнив нам о чуде,
Покроет скорость тени скорость света.
Печаль - любовь к тому, чего не будет,
На радость сменится - любовь к тому, что где-то...

Я буду вдребезги, и в брызги, и в осколки,
В далеком свете Солнечном сверкая,
Лететь туда, где по сердцу иголки,
Подарит мне моя драконья стая...

Где солнышко даже в затменье не гаснет,
Где страсть от земли и до звёзд, и обратно,
Где вечный огонь по мирам, в коих нас нет,
Горит безупречно, горит безвозвратно...

Хотелось по полной, и вот амплитуда,
С лихвой возместив все нелётные годы,
Жмёт кнопку "Power", что мы тоже оттуда,
Где искренни сны и безоблачны броды!

Но кнопка запала, запал канул в Лету,
Часы бьют отбой, сколько мы их ни просим.
Любое насквозь абсолютное лето
Уходит в насквозь беспредельную осень.

Не сбудет желанья упавшее солнце,
Не будет сейчастья подмятым вчерами,
Но греемся мы слабым светом в оконце -
Искрой абсолютного лета в кармане.

А что остается ещё? - Делать сальто,
Упав, несмотря ни что, подниматься,
Глядеть ослепительным цельным гештальтом,
Стать больше себя самого и прорваться

За знаки судьбы, через памяти свёрла,
Сквозь чёрные дни, что не верят в победу,
В упрямый комок пересохшего горла
Сжимая лучи абсолютного лета...

Ловлю телескопом звёзды - прекрасны и холодны!
Я знаю, они не просто, они небом в дар даны.
Но сквозь световые годы какой, в бесконечность, свет?!
Какие, во тьму, восходы?! Какой, в резонанс, привет?!

Не чувствуя притяженья, бросаю на сто сторон
Беспомощные решенья в реальность-оксюморон,
Спонтанно сжигаю шансы в огне беспонтанных фраз,
Сминаю с мирами танцы и облачный атлас трасс.

В краплёные карты мира с узором чужих узлов
Из будущего эфира и марева прошлых снов
Проигрываю сто жизней, бесплодно ища свою,
Всем сердцем крича "I miss you", шепча вслух "Не узнаю".

А значит, всё параллельно - и судьбы, и времена.
Бессмысленна и бесцельна, жизнь цельности лишена...
В порядке я... Да, в случайном: Но можно меня собрать -
Закон мирового "майна" на виру не принимать,

Насыщенностью снаружи глушить пустоту внутри,
Разбавить на сердце стужу космическим два-семь-три,
Взорвавшись Большим шаманским, вселенский разжечь костер,
Печаль застрелить шампанским, и греться во весь простор,

Увидев, что в одиночку химеры вдвойне прочны,
Исчезнуть подвижной точкой тридцатой величины,
Уйти изо всех созвездий, чтоб новые создавать,
Учиться бежать на месте и вакуумом дышать...

Ведь если без году вечность вращается колесо,
К нам близится бесконечность, в которой сойдётся всё,
Где светятся Орионы по пояс и на развес,
Где Солнцу не жмёт корона из золота и чудес,

Где кто бы ты ни... и где бы - взор светел, а грусть легка,
Где каждый ушедший в небо сверкает издалека,
Где бьются сердца из стали, где миф и мечта кругом,
Где выживут все едва ли, но навечно и целиком.

Чтоб под парус рассвета алый, пробивший ночной эфир,
Обняться под идеалом, которому имя - Мир,
Сквозь самые чёрные дыры, сквозь молнии снов и поэм,
Иду в бесконечность по Миру, иду в бесконечность по М...

2014

Тройка, семёрка... Тускло,
Словно после конца света.
Мир не рухнул, не дрогнул мускул,
Просто движешься в вечное недо-
Разумение ненастоящего,
В тридцать семь, будто в температуру
Недожизни, завязшей навязчиво,
Превращаясь в скульптуру.

Тройка, семёрка... Тонны
Ощущений, чтоб сбросить прострацию.
Но, назло всем законам Ньютона,
Массы много, но нет гравитации -
Притяжение не обнаружено
Ни к любви, ни к надежде, ни к вере...
Льются титры в пространстве застуженном.
Тройка, семёрка... Двери...

2
Тройка. Семерка... В восемь
Не наступил рассвет.
Лето уходит в осень
Всех предстоящих лет,
В железобетон событий,
Которым до фонаря,
Где будущего "не видя",
Лучше сказать "Не зря",

Где "всё хорошо" и норма -
Три метра до визави,
Где встретимся мы бесспорно,
Без страсти и без любви,
Где рваного сна нирвана
Не растворит печаль,
Где углубляет раны
Фатальное "Очень жаль..." -

Больнее, чем жалят пчёлы,
Сильнее, чем жжёт костёр -
Кружусь в бесконечном соло,
Поставленном на повтор.
Мой звук превратился в эхо,
Мой свет превратился в тень,
Ведь я из себя уехал
Летально и насовсем...

Вхожу в тридцать восемь, словно
Без имени и лица...
Но хочешь родиться новым -
Умирай до конца!
Ведь это и значит - выстоял,
Не превратившись в слизь!
Тройка, семёрка, выстрел...
Тройка, семёрка, высь.