ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА, ТОМ 1
МАРИЯ - ХХХ
под-писание М.Щербакову
...И будет новый ясный день, и будет свет на небосклоне,
И не останется людей, которым будет, что сказать.
И Ключник Петр построит нас, как на плацу, в одну колонну,
И мы столкнемся у ворот, и ты посмотришь мне в глаза.
Когда иссякнет маскарад и подойдет к концу эпоха,
Историк дошлый к ней проявит свой особый интерес.
А ты не сможешь не солгать, что жили мы совсем неплохо,
И ничего, что без любви, и ничего, что счастья без.
Что толку верить в чудеса, когда они и впрямь реальны?
И что ты тщишься отыскать в чужом изломанном бреду?
Легко попасть на небеса, своей не покидая спальни,
И провести там много лет, но ничего, я подожду.
Мы проживем всю жизнь одни, зато останемся собою,
Хотя всей гордости моей цена - один потертый грош.
А я возьму тебя в свои литературные герои.
Я проживу с тобой всю жизнь, а ты века переживешь.
Ах, Боже, Ты мой кредитор, так назови любую цену!
Я прожил жизнь свою, как Крез, мне подойдет Твоя цена...
Он отвернулся от меня... И вот - передо мною сцена...
На сцене я стою один, а в зале ты сидишь одна...
Но будет новый ясный день...
1996
* * *
Ах, пани, вы где-то в далекой стране,
Вы повод для грусти, но, право, не больше.
Весь минувший век вы сливались во мне
С печальной болезненной готикой Польши.
А люди друг друга найти не могли,
И горькая жалоба с уст их летела,
И в жажде молиться, они принесли
В холодный костел ваше юное тело.
Безбожным и сладким смешением месс
Вас небо признало за равную силу,
И словно в живое, в костел ваш входили,
В томлении плоти и жажде чудес...
Ваш лик был среди незнакомых икон,
Великий художник писал с вас картины,
Где вечером колокол тянет свой стон,
А небо над вами прозрачно и сине...
Ах, пани, когда бы в дорожной пыли
Оставили след ваши дивные кони,
Ни черти б ни ангелы вас не нашли,
А я б так немедля метнулся в погоню.
Но, пани, о чем мне просить и жалеть? -
Не нашим молитвам добраться до Бога.
Нам было так мало мгновений и лет,
И кони промчались не нашей дорогой,
Вас, пани, века обойдут стороной,
И ясный ваш лик еще многих ослепит,
Но весь долгий путь вам, похоже, одной
Придется проделать... Ну что же, be Нappy,
Но, пани, ведь вы не поверите мне,
Как сельский священник пустому конверту...
Ах, пани, вы где-то в далекой стране,
Вы повод для грусти, для жизни, для смерти...
1995
* * *
Ad Aste
Как тает снег на изломе весны,
Как гаснет огонь на конце свечи,
Как утром гаснут прозрачные сны,
Как тают лица в туманной ночи,
Как, не прощаясь, уходят часы,
Как гаснет солнце, роняя стон,
Как гаснут в рассвете капли росы,
Как тает в закате церковный звон,
Как тают руки, касаясь льда,
Как гаснут глаза, раскрываясь в дождь,
Как боль уходит, как в никуда,
Как тень ускользает...
1995
* * *
Ad Aste
То ли день там, то ли ночь, да все одно - нет слов,
Я в глазах твоих прекрасных, как в воде, тону.
Только я давно не помню, что такое - любовь,
Отпусти меня, красавица, на войну!
То ли город мой вокруг, а то ли Полый Холм,
Я не первое столетье у тебя в плену.
Только мне нельзя так долго спать волшебным сном -
Отпусти меня, любимая, на войну!..
Там кровавит и свинцовит воздух подлый враг,
Там товарищи мои сырую землю мнут,
Там бы я легко забыл тебя в пылу атак -
Отпусти меня, любимая, на войну!
Мне нельзя так долго спать, мне слишком нужно в бой,
Без меня не одолеют злую тишину.
Меня Смерть давно заждалась, а я здесь, с тобой -
Отпусти меня, любимая, на войну!
Там, где должен я стоять, в рядах зияет брешь.
Чуть сильнее грянет шторм - мы все пойдем ко дну.
Смерть играется с монеткой, и не дай Бог - решка,
Отпусти меня, любимая, на войну!..
Отпусти меня, красавица, на войну...
1996
* * *
Поэтизировать вожделение -
Надежный способ остаться в рамках,
А также - рецепт для изготовленья стихов.
Да, да, хочется встать на колени...
Но намного привычней надеть панамку
И запрыгать по сцене, рифмуя <любовь> и <кровь>.
В эротических снах все спокойно и ясно:
Такое послушное, упругое, теплое тело,
Губы, шея, руки, плечи, сосок,
Кожа касается кожи, и это прекрасно,
Но звучит отнюдь не <Энигма>, время приспело:
Уже обезличен ожиданьем восторг.
Мягкие губы, нежная кожа на бедрах,
Восхитительно плавны - талия, грудь, живот,
Держу, как чашу, в руках, и до дна, до дна!..
Утром опять просыпаюсь на чем-то твердом.
Под ладонями тает юное тело, и вот -
Только имя осталось, невнятное с полусна.
А значит - вспомнив Оккама, отсутствие денег,
Тысячу дел, по-стариковски зашамкав,
Забыть, забыть, забыть, обрести покой...
Поэтизировать вожделение -
Достойный способ остаться в рамках,
И не вздрогнуть, при встрече коснувшись тела рукой.
1995
ОШИБКА
Ad Aste
На Лубянке не по-летнему темно,
Словно в городе не стало фонарей.
Этих улиц темно-красное вино...
Но не пей его, пожалуйста, не пей!..
Этот город, так похожий на тебя,
Промолчит - и все окажется всерьез:
Вкус подтаявшего снега на губах,
Вкус подтаявшего снега - или слез...
Я наощупь рисовал твои глаза,
Я по памяти лицо твое лепил,
А закончил - стало нечего сказать,
А закончил - нет ни снов, ни слов, ни сил...
Словно сказку, я придумывал тебя,
И отвечу на незаданный вопрос:
- Вкус подтаявшего снега на губах,
Вкус подтаявшего снега - или слез...
Только эта сказка все равно моя!
И к зиме я подсчитаю свой улов:
Я как мог, расправил смятые края...
Но постой - я не писал всех этих слов!..
Ты живая... Я - придумывал тебя...
Теплый вечер тронул сзади за плечо:
Вкус подтаявшего снега на губах
В этой сказке абсолютно ни при чем...
1996
КОЛЫБЕЛЬНОЕ ЗАКЛИНАНИЕ О ТЕБЕ И ГОРОДЕ
Кэт
Спи.
Черной гарью, подхваченной с крыш,
Город вычеркнул стекло окна.
Спи спокойно.
Сегодня сюда не придут.
Сегодня мы на страже - я и луна.
Окна будут гаснуть одно за другим,
Слепым беспамятством прохожим грозя.
Конечно, у города есть враги.
Наверное, без этого просто нельзя.
Но ты спи.
Сегодня особенная ночь.
Сегодня можно не бояться теней.
Тени не покинут болотный туман:
Сегодня я их сильней.
Сегодня никто не придет к тебе.
Так будет. Ведь этот город за нас.
Сегодня на водосточной трубе
Сыграют не марш,
А вальс или медленный джаз.
Сегодня
Все боли откатятся прочь -
На другую окраину -
К заборам и пустырям.
Так будет.
Сегодня особенная ночь.
Сегодня Город спокоен и упрям.
Сегодня
Прозрачные ледяные мечи
Не войдут в твои сны.
Утром
Тебя разбудят солнечные лучи -
За пятнадцать недель до весны.
Мы - смертники.
Нам уже не помочь.
Спи.
Этой ночью фонари не зажгут.
Спи спокойно. Сегодня особенная ночь.
В такие ночи предсказания врут.
И от ветра, и от боли
Дома прикроют.
Я прошу: запомни эти стены
Впредь.
Город знает, что он не годится в герои,
Но, ты знаешь, сегодня он мог бы умереть.
И если очередь вспорет ночь,
И продырявленный ею Город умрет,
И люди застонут в непонятной тревоге,
Спи.
До тебя она не дойдет.
Я встречу ее на пороге.
Но до утра не начнутся новые войны.
Спи. Сегодня особенная ночь.
Спи.
Отныне нам уже не помочь.
Отныне мы можем спать спокойно.
1994
МОЙ ТАЛИСМАН
Ad Aste
Там, где небо изъедено ядом зари,
Там, где время забыло, куда ему течь,
Там, где врут телефоны и календари,
Там, где лица и клятвы нет смысла беречь,
Там, где Бог то ли мертв, то ли до смерти пьян -
Храни меня, мой Талисман!
Где по лестницам можно взойти до небес
Или сгинуть под землю, на чертов пикник,
Где дороги ведут в зачарованный лес,
И где лица желты, как листы старых книг,
В перепутьях таинственных, сумрачных стран -
Храни меня, мой Талисман!
Там, где Мир так устал от невидимых войн,
Там, где сумрак бесплотен, но вязок, как мед,
Где из зеркала вдруг ухмыльнется - Чужой,
Где единственный способ движенья - полет,
Где не выйдет пощады попавшим в капкан -
Храни меня, мой Талисман!
Там, где я выбрал сам все, что мне предстоит,
Оплатил своей властью пространств и времен,
Там, где каждый мой день за столетья прожит,
Где тепло Твоих глаз превращается в сон -
Погадай мне на смерть - я поверю в обман,
Из твоих рук приму - панацеей от ран,
Я любил бы тебя - если б страх отпустил,
Но мне страшно - ведь нету предела пути,
Но когда мое горло почует аркан -
Храни меня, мой Талисман!
1996
ПИСЬМА С ФРОНТА
Ad Aste
У нас здесь уже весна.
Я пришлю тебе ее запах.
Разотру на пальцах травинку,
И вложу в бумажный листок.
В десяти километрах фронт.
Там железом рыгает Запад,
И в ответ из ржавой грязи
Плюется огнем Восток.
Но это все далеко.
Нас первого сняли с окопов,
И возвращаться назад
Нам только шестого в ночь.
А здесь у нас просто рай.
Можно ягод от пуза лопать,
И с деревенскими девками
Душистое сено толочь...
Я всегда говорил, что Смерть -
Старуха совсем не злая.
Но после прямым попаданием
Развороченных снов -
Нервы ни к черту. Представь:
Пугаюсь собачьего лая,
И страшно, что будет больно
От случайно неправильных слов.
Ты напиши мне письмо.
Знаешь, на фронте почта
Работает как часы.
Какой бы ад ни царил,
Но письма доставят в срок.
Вот только не знаю точно -
В живые ли руки, или
Оставят у свежих могил.
А где-то внутри сидит
Панический липкий ужас:
Не смерти, не боли, а
Того, что все было зря.
Последний месяц смертей
Уже никому не нужен.
Мы бьемся с черным числом
Позора в календарях.
Война числа и числа.
По сводкам: <живых... убитых...
Десятого января... двадцатого...
Март... июль...>
И мало проку с того,
Что мы не будем забыты,
Когда нас шьют небеса
Вживую строчками пуль.
А утром, когда туман
Сквозь брезь достает до кожи,
Тогда любые слова -
Патетика, грязно, как...
Теперь здесь даже живым
Ни бог, ни черт не поможет.
Вернуться трудней всего.
Похоже, прав был Ремарк.
Нет, в общем, все ерунда.
Мы просто слегка устали.
Порой сорвешься на мат
В атаке - и что с того?!
И что из того, что небо
Напоено тяжкой сталью,
Раз мы умеем уже
Без закуси пить его?!.
И что б ни вело нас в бой -
Биографы будут правы,
Когда напишут, что мы
Попали меж двух огней!..
Хотел сказать о весне...
Нет, видно, и я отравлен.
Никчемна эта война.
Никчемны слова о ней.
Но ты напиши мне письмо.
О чем-нибудь невозможном.
Чтоб я поверил в него,
Как в дивный волшебный сон.
О том, что все хорошо,
Что меч не покинул ножны.
О том, что злоба и боль
Исчезли в бездне времен.
О том, что все хорошо,
Что мы еще встретим старость.
О том, что ладони скоро
Забудут привкус огня.
О том, что этой войне
Уже недолго осталось.
О том, что все хорошо.
О том, что любишь меня...
Ты напиши мне письмо...
1996
* * *
Ad Aste
В нашем городе всегда хорошо -
Мы придумали его второпях...
С.Лещина
Город сам на себя не похож,
Бьется в небо, упрямо и зло.
Посмотри, над Городом Дождь -
Нам с тобой опять повезло...
Распустив цветы площадей,
За окном ворожит вода...
И похоже, что нет людей,
И не будет уже никогда.
Грустный вечер касался стекла,
Все разглядывал лица в просвет,
И тоска, точно капля, стекла
В так похожий на реку проспект...
В эту ночь все прозрачно, как сон,
Дождь нас смоет, и дом поплывет...
В эту ночь промолчит телефон,
В эту ночь нас никто не найдет...
В эту ночь... Что с того? Все равно -
До утра еще можно не спать,
А к утру дорогое вино
По проспекту отправится вспять...
И в угаре качается дом,
От души то вино пригубя...
Спи, малыш...
Я придумал тебя...
Ночь пройдет, спи, ты здесь ни при чем...
1996
ПРЕДСТОЯЩИЕ ПРОЩАНИЯ
Ласу
Город мне дарит встречи,
Словно прохладу парков.
А мне отдариться нечем
За такие подарки.
Мы еще не проснулись.
Боль вернется не скоро.
Брошусь в пучину улиц -
Спрячь меня, добрый город!
До пришествия ночи
Пусть меня здесь не станет!
Стаи своих пророчеств
Я, как книгу, листаю...
Город, ты светел, вечен,
Дай мне глоток прохлады!
...Город мне дарит встречи...
А я боюсь ваших взглядов!
Скроюсь, исчезну, сгину...
Весь мой страх - в ваших лицах!
Только... стрелою в спину
Мне - твой взгляд отразится...
1996