Полнолуние - Елена Ефимова
|
Полнолуние - Главная Полнолуние - Елена Ефимова |
|
| Смысл Этой Жизни | (Тропою стал южный меридиан...) |
| Все дороги уходят в Мекку | (Это Солнце взошло на востоке...) |
| Эпоха Новолуния | (Мой длинный сон - глухой и жуткий...) |
| ОПТИКАемая улица | (Мне бог очки на нос надел с рождения...) |
| Баллада о смелости | (Всегда, к сожаленью, наш мир был таков...) |
| Мышиный Король | (Из серых щелей плесневелой рутины...) |
| Страх Последнего Полета | (Ты на краю у пропасти стоишь...) |
| Змеиная Кожа | (На дно зеленых глаз колодца...) |
| Колокола | (А впереди - дорога пыльных звезд...) |
| Баллада о Цветной Крови | (Это было в двадцатом веке, только, помню, не нашей эры...) |
| Суть Вечного Кольца | (Время - без меры, город - безликий...) |
| Крестоносец | (Да, силы твои еще только в зачатке...) |
| Выбирай! | (Все мы что-то выбираем...) |
| Путь Христа | (Охрипло эхо. Стихли звуки...) |
| Черное и Белое | (Черное - это белое, белое - это черное...) |
Еще не осознал ты, какой с тебя прок,
Быть может, ни к чему ты не гож;
Но если научился читать между строк,
То смысл этой жизни поймешь.
Иди, беги, шагай своей несмелой тропой,
За Солнцем следуй или за прозрачной луной;
А испытаний сеть - тебе для жизни урок,
И лучше ты капканов не трожь...
Но если научился читать между строк,
То смысл этой жизни поймешь.
Там прочь уходят птицы по кровавой заре -
Запомни этот праведный цвет;
Каким уже столетьем не считают за грех
Назначить в боги знамя побед.
Пожалуйста, неси его - как ношу, как крест,
Ни от кого его не тая;
Для дальнего пути нет испытанней средств,
Виктория - богиня твоя.
Но знамя не сумеет от напасти сберечь,
Не сможет стать надежным щитом
От нежелательных, негаданных встреч -
Прибереги его на потом.
И если хрупкий шейный твой седьмой позвонок
Проклюнул хвостом скорпион,
Узнаешь, коль умеешь читать между строк:
Закон суров, но это закон!
И покрадется следом, как голодный койот,
Судьба - хозяйка в диком краю;
И, может быть, неважно что, мерзавка, воткнет
В пылающую спину твою,
Без разницы - стрелу ли, стилет иль клинок,
Топор или наточенный нож...
Но если научился читать между строк,
То смысл даже в этом найдешь.
... А ну, звоните, дьяволы, в колокола,
Не удовлетворившись мечтой:
Судьба хоть навредила, смерть-то не догнала,
И человек вернулся домой.
Он знамя нес, как дар, как крест, как кару свою,
Хоть было его трудно нести...
... А на пути обратном в знамя он обернул
Обрубок своей левой кисти.
Избитый и израненный, вернулся домой,
Но понял тот таинственный смысл;
Уселся на траву, обеспечив покой
Своих перетруженных мышц.
По нервным окончаниям, как по проводам,
Бежал и пульсировал ток:
"Без боя я бы жизни просто так не отдал -
Учился я читать между строк...
О, небо! Прими, заклинаю, раба,
Я чувствую, что жить не могу!..."
И череп раскололся, будто скорлупа,
От перенапряженья в мозгу...
Мнения мудрецов едины:
Бесполезно идти за Солнцем,
Все дороги уходят к Риму,
Остальные - куда придется!
Это Солнце по небу катилось,
Ничему не придав значенья,
Все дороги - Мекки немилость,
И на каждой из них мученья.
Только ветер залижет раны,
Залатает отверстия в душах,
Пролистает судьбу Кораном,
Перегреет и пересушит.
И, упрямо стоя в зените,
Говорило, не без сожаленья:
"Просто нате дорогу, берите,
И найдете на ней спасенье!" -
Соскользнуло с закатом в реку,
Растворилось в воде с шипеньем...
Все дороги уходят в Мекку,
И на каждой - освобожденье.
В мире все непоколебимо,
Лишь меняется в каждом веке:
"Все дороги уводят к Риму,
Все дороги уходят к Мекке"...
И каждый раз такая штука:
Я в чей-то дом вхожу без стука,
А в доме - стынь и полумрак,
И понимаю я не сразу -
Опять Луна меняет фазу,
Опять она - мой страшный враг.
Что на своем нести горбу?!
Но все же не одно и то же -
Всю жизнь почить на мягком ложе
И за нее вести борьбу...
Вдали виднеется Акрополь...
Я вновь бегу по старым тропам,
Теряя по дороге сны.
Ведь поздно я о том узнала,
Что желтая луна пропала,
Пришла эпоха-без-луны.
Мне бог очки на нос надел с рождения,
Висят, невидимые, у лица.
Никто не видит их, но, тем не менее,
В них отражается кривая улица:
Нет точных геометроочертаний,
Все перевернуто. И чую я:
Даны очки не богом, а чертями,
А улица в них - обтекаемая...
А на носу - очки смешных иллюзий,
В них виден целый мир наоборот:
Какие-то уроды, а не люди
Бегут. Под ними улица плывет.
Абсурд, которого никто не замечает
Расколы странной оптики таят...
А улица качается, кривая,
Оптика - оптика - обтекаемая.
Но разве дело кроется в очках,
Ведь стала в них очковой коброй я.
В карман не спрячешь правды. Но в зрачках
Пульсирует коварная диоптрия...
В них вставил сатана кривое зеркало;
Стекляшки прикрывают правду голую!..
Весь мир мне оптика перековеркала
С ног на голову, на голову, на голову!
А на носу - очки смешных иллюзий,
В них виден целый мир наоборот:
Какие-то уроды, а не люди
Бегут. Под ними улица плывет.
Абсурд, которого никто не замечает
Расколы странной оптики таят...
А улица качается, кривая,
Оптика - оптика - обтекаемая.
В карман не спрятать правды, и на смерть
Не заколоть ни шилом, ни иголками!
Я разобью очки-мираж о твердь. -
Пусть будет ложь не больше, чем осколками.
Нет на носу очков смешных иллюзий,
Но что я вижу? - дьявол разберет:
Какие-то уроды, а не люди
Бегут. Под ними улица плывет...
... Как свыкся мир с абсурдом, фальшью, ложью...
Мир разменял мелодию на хрип...
И улица копирует тревожно
Того кривого зеркала изгиб...
И улица копирует тревожно
Того кривого зеркала изгиб...
Другие зато забывают про быт -
Шлагбаум на уровне горла стоит.
Но все же идут, начиная с низов,
Как танк без колес и без тормозов;
Они постоянно срываются с мест
В стремлении свой покорить Эверест.
Их сбросит лавиной, коль жребий таков;
Твердят слабаки: "Риск лишь для дураков!"
Но сами они дураки - слабаки,
А смелым лавина и смерть не с руки,
И, если ты встретишь одну из лавин,
С усильем руками лавину раздвинь!
Упорно идут и не прячутся в тень,
Когда на их спинах рисуют мишень.
Упорных и смелых спасает девиз:
"Вперед и наверх! Не назад и не вниз!"
До самой вершины несут этот крест,
Такие-то и покорят Эверест!
Он странен на вид, но его не пугайте,
(Ведь облик дан свыше – прими, соизволь)
Философ – мыслитель, бродяга – романтик,
Старик молчаливый – мышиный король.
Попробуй услышать седого монарха,
Неважно, что люди о нем говорят,
На долю ведь выпало быть патриархом
В эпоху по имени Матриархат.
...Выходит он ночью из мрачных владений
Во снах затеряться, подобно ветрам.
Вот только владелец моих сновидений
Все сны распродал по частям, по кускам;
И может уйти не услышанным, пленник,
Мелькнет у стены лишь полоска хвоста.
И странная птица по имени Феникс
За ним улетает, из пепла восстав.
Он даже скупую слезу не уронит,
А тенью растает в щелях до поры.
Лишь золото гнутой мышиной короны
Тихонько блеснет возле грязной норы...
И черною сажей весь город облепит
Его королева – Безлунная ночь...
И белою птицей по имени Лебедь
Забудется день, улетающий прочь.
...Не только людьми он покинут, а даже
Забыт большинством подопечных – мышей.
Но только молчит и ни слова не скажет
Мой лекарь больной, непокорной душе,
Наставник пропащих, скитальцев и прочих,
Отвергла кого не мышиная знать
И синяя птица по имени... Впрочем,
Какая Вам разница, как ее звать?!..
Ты на краю у пропасти стоишь
И пусто рассуждаешь для чего-то,
Лети!.. Так почему ж ты не летишь?!
Ах, это страх Последнего Полета!
Ты можешь страшный совершить Полет,
А можешь скрыться, убежав, во мраке,
Вот только после... Будет жизнь – не мед,
А Время все равно свое возьмет –
Ты о Полете думать будешь в страхе.
И будешь ждать, как праведного дня,
Желанной смерти в самых страшных муках,
И троекратно проклянешь меня:
"Судьба, она жестокая, мол, штука!"
...А если прыгнешь – в омут головой,
Вниз со скалы, переборовши робость...
...Куда? Не прыгай! Погоди! Постой,
Тебя неужто не пугает пропасть?
Или взаправду надоело жить,
Решил своей приблизить смерти дату?
Вопрос банален: "Быть, или не быть?"
Тебе решать, и – tertium non datur!
- Зачем тебе, лукавая Судьба
Меня жалеть; пугать и мысли путать?
Моя натура жалкая слаба,
Я здесь стою, как витязь на распутье,
Шагнуть в пучину сразу не решусь...
И жить хочу... Тревожит лишь другое:
Я если убегу – умру как трус,
Но как-то не прельщает смерть героем!
И в случае любом погибну, но...
Какое, к черту, tertium non datur?!
Когда ВТОРОГО даже не дано,
Так выбирать – и третьего не надо!
- Преодолеть придется самому...
Ну что, летишь, или уже раздумал?
У Бездны – Жизнь и Смерть – лицом к лицу
Ты разберешься в них... Ну, думай, думай!..
...Вот снова ты у Бездны роковой –
Чтоб прыгнуть, надо быть полнейшим идиотом!..
...Куда же ты?.. Не прыгай!..
- Нет, постой!
Преодолел я страх перед ПОЛЕТОМ!
К кому-то хочется прижаться
И жизнь не мять, судьбу не комкать,
И оступиться не бояться
Беспомощным, слепым котенком.
Не собирать вниманья крошки...
Но мне осталось – только вправе
Лишь ждать очередной подножки,
Которую судьба подставит.
Держусь дрожащими руками,
Как за соломинку тонущий,
И жду – когда же бросит камень
В меня случайно здесь идущий.
Бросай!.. Ну что ж?.. Чего же ради
Меня так мир жестоко судит;
Зато потом... Противоядий
Изобрести не смогут люди,
Когда мои сойдутся ребра,
А лапки втянутся под кожу,
Когда "котенок" станет... коброй,
Как век "котенка" будет прожит.
Мои шерстинки встанут вместе,
Холодной чешуею будут...
И с коброю придет возмездье
И совершиться провосудье.
Пусть на песке перекаленном
Я – кобра-мститель буду греться,
И под широким капюшоном
Пусть бьется ледяное сердце;
Но в ночь, в которой месяц тонкий
Небесное покинет ложе,
И диск луны взойдет в потемках,
Вдруг кобра выползет из кожи –
Струящийся узор плетеный
Скользнет, разрывом растревожен –
Миг – черный, ласковый котеныш
Покинет плен холодной кожи.
Ночь – царствие Луны согреет
Его прозрачными лучами,
А утром... Утром станет змеем
Котенок с серыми глазами...
Но что... Такие вот дела -
Сошли с ума колокола,
Сводя на хрип набатный крик
Из глубины твоей зимы...
А кто их дергал за язык?
Да это просто были мы...
По толще мира эхо шло,
Гудело в роге изобилья...
Скользило время под крыло,
И прочь бежала, лая зло,
Мой поводырь -
Собака Баскервилей.
И самый верный знак - колокола
Гудели, обозначив звоном вечер.
А песня их на исповедь вела
Людей всех языков и всех наречий.
Но началась нелепая война -
От взрывов прочь бежит моя собака! -
Такого раньше не было до нас,
И в наших душах поселились страхи;
Наш странный мир разбился пополам:
Вставал на друга друг и брат на брата...
Мы вырвали язык колоколам,
А значит свой язык смогли утратить!
Но что... Такие вот дела -
Сошли с ума колокола,
Сводя на хрип набатный крик
Из глубины твоей зимы...
А кто их дергал за язык?
Да это просто были мы...
По толще мира эхо шло,
И пряталось в туманном мраке,
Скользило время. И крыло,
Перекосило и свело
И у меня, и у собаки.
Из глубины зимы твоей - в чем суть? -
Бежать пытаюсь без оглядки в лето...
Передо мной открылся Млечный путь -
Путь в небо - без обратного билета! -
По круглым рельсам огненных колец -
Дороге без конца и без начала...
Но позабыла я, что я - слепец,
И далеко собака убежала...
Но что... Такие вот дела -
Сошли с ума колокола,
Сводя на хрип набатный крик
Из глубины твоей зимы...
А кто их дергал за язык?
Да это просто были мы...
Прорваться бы, взглянуть на мир
Из черноты моих Бастилий...
Но убежал мой поводырь -
Моя Собака Баскервилей.
Небо хмурилось. Только брови
Было некуда больше сдвинуть...
Плоть растений – в зеленой крови –
Хлорофилл без гемоглобина.
Дальше – снова в каком-то веке
Узловатых враждебных рифов
Помню, будто слагали греки
О серебряной крови мифы.
Время дале – хламиды римлян
Стали красить щетинкой узкой
В цвет бордо – непоколебимый,
Кровью чрева морских моллюсков.
Дальше – вновь она цвет меняет.
Характерен другою кровью –
Новый век и эпоха другая –
"Благородное" средневековье:
Льется кровь... Для чего – не знаю –
Век жестокий, одетый в латы...
И зовется теперь – "голубая" –
Кровь дворянства и прочей знати.
...Встало время. Все сроки вышли,
Разлетелись, как дикие птицы.
Книгу – жизнь летописец - Всевышний
Открывает на новой странице
Справедливости и возмездья...
Быть бы ей не эпохой краха,
Кровной зависти, "кровной мести",
Кровных войн или "кровных браков" –
Дань мутации и уродствам...
Вовсе б не было их... А кроме –
Было б "кровное благородство",
И поменьше – "пролитой крови"...
Город, что принял сомнительный день
Для постиженья великих идей,
Тоже – без племени и без лица...
Для лицемера и подлеца
Легче, пожалуй, не сыщешь путей,
Чтобы проникнуть в доверье людей,
В Суть Бесконечности Жизни Кольца...
...Птицы без клетки – с ветки на ветку
Скачут, как мы же – марионетки;
В венах и нервах колотят века...
В темпе спокойной, простой пасторали
Жизнь осторожно скользит по спирали,
Перевоплощаясь в витки ДНК...
Как колесо от повозки скитальца,
Время, в скелет безымянного пальца
Трижды по кругу обвившись, вросло.
Если б не верить дурацкой примете,
Так бы оно и осталось в скелете,
Если б его завязали узлом
И не пустили б дорогою странной...
...Палец пустой – без кольца –
БЕЗ-ымянный...
Смелее шагни в приоткрытую дверцу,
Испей этот кубок до дна!
Религия Рыцаря Львиное Сердце -
- Дерзай! - тебе будет верна!
Там месяц в тумане пытается скрыться,
Как будто последний шпион,
Скачи вслед за ним, новоявленный рыцарь,
Укажет дорогу ведь он.
Там время куда-то секунды уносит,
Беря навсегда под арест.
Ты выбрал свой путь, ты теперь крестоносец,
И это твой жизненный крест!
...Эпохи сквозь толщу историй и ныне
Спешат, разрывая века,
Запутываясь как в стальной паутинке
Свирепого крестовика.
Прорыв в наше время - огромная веха;
И будет победой вдвойне
Георгиевский крест под упругим доспехом
И крест на паучьей спине.
За пазухой смята священная карта -
Твой путеводитель судьбы,
А в душу воткнулся по самую гарду
Клинок - вкус соленой борьбы...
И если твой ангел-хранитель в запое,
И рыцарский орден затерт,
То выйди на риск, заключая с собою
Такой непростой договор;
Подумаешь, брошен рискованный жребий
И выход сомнительный дан,
Но кровью подпишет его и закрепит
Твой огненный левиафан.
... Дороги ползут во все стороны света,
Уводят от старых друзей.
Пусть голубь почтовый относит приветы
В поместья окрестных князей.
По всем городам растеряю друзей я,
Но путь мой - без ветра в лицо -
Как скачки по кругу стены Колизея...
Смыкаются рельсы в кольцо.
Пусть мир навсегда от тебя отвернется,
Но за горизонт посмотри -
Маячит вдали силуэт крестоносца
В оранжевом блике зари,
Без адреналина - горячею кровью
Струится за черным клинком
Эпоха, забытая, Средневековья,
Что с детства впитал с молоком!
Все мы что-то выбираем,Мысли одни тянут к облакам темным,
Ну а другие - ко дну...
Тысячу жизней держу на ладонях,
На, проживи хоть одну!
Все мы выбираем где-то;
Выбирай, пожалуй, сам:
Две макушки у планеты -
Это, значит, полюса.
Меж собой они несхожи
В ширину или в длину...
Есть две тысячи дорожек -
Прошагай хотя б одну.
...На тропинке щебень мелкий,
Серый камень на пути,
А на камешке - три стрелки,
И решай, куда пойти;
Выбирай же без подсказки,
Терн иль лавр на венец...
У известной русской сказки
Недописанный конец:
И езжай себе направо -
Путь-дорога-полоса -
Через реки и дубравы,
Косогоры и леса;
Затеряйся там и к черту
Потеряй навек коня...
Что, не хочешь? Ну и гордый -
Так не спрашивай меня!
Поезжай тогда налево,
На совсем другой конец,
Там женись на королеве
И отстрой себе дворец;
Но наутро будешь мертвым
Да к тому же холостым...
Что, не хочешь? Ну и гордый -
Ни туды и ни сюды!
Ну, смотри, какой упрямый,
Не пронять тебя насквозь!
Ну и ладно - топай прямо
Наудачу, наавось!
В темном лесе, между прочим,
Пропадешь - закон таков:
Там кикиморы морочат
Проходящих простаков.
Там в протопленной землянке,
В Бабы-Ягиной земле
Две соленые поганки
У старухи на столе!
... Вот стрелу пускает кто-то
И - за нею по пятам
Он, стремглав, бежит в болото
И находит жабу там.
Не сойти бедняге с места,
Ведь промолвила она:
"Ваня, я твоя невеста
И законная жена!" -
Это радость или горе -
Даже черт не разберет!
Накопил в своем фольклоре
Всякой всячины народ.
Он судьбою не обласкан,
Но понятно, что народ,
Сочинивший эти сказки,
Никогда не пропадет -
Сделан выбор для народа!
Что хулить на все лады?
Такова его порода -
Делать выбор от балды!
Кто - с небес невзгоды крошит,
Кто - удачу на страну...
Есть две тысячи дорожек,
Проживи хотя б одну!
Смотри, уж тернием венчают,
Крича: "Распни его, распни!"
И, в богохульстве обличая,
Отсчитывают плетью дни.
Под лаской судей-правосудий
Она скрывается, все та
Толпа нечистых и Иудиц...
Но не сойти тебе с креста!
... И вот - один среди распятий,
Уже нигде тебя не ждут...
"Луна, серебряник тридцатый,
Как долог твой небесный путь!"
И до привычного все просто:
И ты уже сжимаешь крик,
Когда тринадцатый апостол
Клеймит монетою язык:
"Ну что, несчастный благоверный,
Давай, воскресни и восстань..."
И в вулканическое жерло
Превоплощается гортань,
И молятся весталки Весте...
И лишь в одном судьба не та:
Как не сойти теперь мне с места,
Так не сойти тебе с креста!
"Черное - это белое, Белое – это черное"... – Он не идиот, и к дальтонизму не склонен, Но на долю выпало, Среди нас – травы сорной – Вырасти философу – гвоздике на горном склоне, Что мы считали за низость, (И нисколько – за честь.) Но упорно мысль он вынашивал: "Черное – белое, Белое – черное, Но серое – серое и есть!" – Чем высмеивал серость нашу он; Долго думал. И тезис этот довел до тоники, Он был гений – светило (прожектор)! ...Но не идиот. И к дальтонизму не склонен, Это мы – дальтоники, Мы лишь черное с белым видели, А он – полный спектр!..