Леонид Андрулайтис

Леонид Андрулайтис родился 2 ноября 1979 года. Поэт, музыкант, автор песен, аранжировщик, звукорежиссер. В "Полнолунии" с 2001 года.
В 1996-1999 годах участник группы "Рыцарь Лишённый Наследства", лучшее из творческого наследия которой вошло в альбом "РЛН" (2002). Впоследствии выступает сольно. В 2003 году записал альбом "Синектика". Играя на огромном количестве инструментов, участвовал в записи альбомов других авторов "Полнолуния": Макса Кузикова (альбомы "Тыры-пыры и все, все, все..." (2002) и "Всюду опасности" (2003)) и Олега Медведева ("Кайнозой" (2004)).

Жизнь	(Порадуйся жизни, порадуйся числам...)
Фокстрот (стихи Николая Заболоцкого)	(В ботинках кожи голубой...)
Колыбельная (стихи Макса Кузикова)	(Спи, воздушная змея...)
Время нас подождет	(Каменным цветком, песней колес...)
Рождество (стихи Бориса Поплавского)	(Розовеет закат над заснеженным миром...)
Смешно	(Стало смешно, а это немало...)
До последнего берега	(Помню, как провожала нас осень...)

Порадуйся жизни, порадуйся числам,
Ведь время заметит, объятьями встретит.
Лестницы просят избавить от смысла,
Ползут неуклюже, словно столетья.

Солнце внезапно исчезло за линией жизни.
Вопросы любви и добра, как обычно, капризны.
Однако если жизнь существует - она хороша,
Только на бога надейся, а сам - не прощай.

Никем не обижен, никому не обязан,
Я прячусь от света под тенью сомнений,
На просьбы уйти отвечаю отказом,
Ленивый, как утро твоих воскресений.

Из одной и той же реки не вынырнуть дважды,
Но глупо сидеть у воды, задыхаясь от жажды.
Потому что если жизнь существует - она хороша.
Только на бога надейся, а сам - не прощай.

Нарцисс наклонился над унитазом,
И, похоже, как все мы, умрёт от любви.
Но в каждом подвиге есть место для жизни
И в каждом саду - свои соловьи.

Ты совсем одинок, словно правое ухо Ван Гога.
Но каждый загнётся от гнева персонального бога.
И всё же если жизнь существует - она хороша.
Только на бога надейся, а сам - не прощай.

Муть отражений закуталась илом,
Свернувшись котом, моя боль засыпает,
И я беззаветно радуюсь миру,
Любуясь, как в сумерках день умирает.

Пожар вселенной расцвёл на тарелке декадентским десертом.
Вот и закончилось наше последнее лето.
Однако если жизнь существует - она хороша.
Только на бога надейся, а сам - не прощай.

В ботинках кожи голубой,
В носках блистательного франта,
Парит по воздуху герой
В дыму гавайского джаз-банда.
Внизу - бокалов воркотня,
Внизу - ни ночи нет, ни дня,
Внизу - на выступе оркестра,
Как жрец, качается маэстро.
Он бьет рукой по животу,
Он машет палкой в пустоту,
И легких галстуков извилина
На грудь картонную пришпилена.

Ура, ура - герой парит,
Гавайский фокус над Невою,
А бал ревет, а бал гремит,
Качая бледною толпою.
А бал гремит, единорог,
И бабы выставили в пляске
У перекрестка гладких ног
Чижа на розовой подвязке.
Смеется чиж - гляди, гляди!
Но бабы дальше ускакали,
И медным лесом впереди
Горит фокстрот на пьедестале.

И так играя, человек
Родил в последнюю минуту
Прекраснейшего из калек -
Женоподобного Иуду.
Не тронь его и не буди,
Не пригодится он для дела -
С цыплячьим знаком на груди
Росток болезненного тела.
А там, над бедною землей,
Во славу винам и кларнетам
Парит по воздуху герой,
Стреляя в небо пистолетом.

Спи, воздушная змея,
Радость радио моя,
На перине в полный рост,
На бедре двенадцать звезд.
Не залезет враг в окно -
Все враги легли на дно,
Все лежат на дне реки,
Донья речек глубоки.

Льется радиоволна,
Спит на облаке луна,
Сны над крышею летят
Про героев и лисят.
Спи спокойно, ясный свет,
Утро кончится в обед,
Отразит зеленый сад
На балконе лимонад.

Каменным цветком, песней колес
Серебряной проседью
Отцветет душа тропинками слёз
Медленной осенью.
Помыслы мои, радости встреч
Цветастые вымыслы
Воздух ранних зорь, нам не уберечь,
Что из памяти вынесло

Лето
Отпустило на волю
Задушило в объятьях
Позабытого сна
Все то, что спето
И заштопано болью
Пусть не в силах понять я,
Но лишь только бы знать
Наперед –
Время нас подождет

Кто не услыхал шепот его
Песню оберегал
Плеск лохматых звезд и мерцание волн
Возле сонного берега
Каменным цветком, песней колес
Медленной проседью
Отцветет душа дорогами слёз
Серебряной осенью

Станешь
Моим заклинаньем
И прерывистым пульсом
Телефонных глотков
Слезою ранен
Кто не верит прощаньям,
Кто к тебе не вернулся,
Кто помчался легко
За дождем
Время нас подождет

Розовеет закат над заснеженным миром.
Возникает сиреневый голос луны.
Над трамваем, в рогах электрической лиры
Искра прыгает в воздухе темном зимы.

Высоко над домами, над башнями окон,
Пролетает во сне серевеющий снег
И пролив в переулок сиреневый локон
Спит зима и во сне уступает весне.

Расцветает молчанья свинцовая роза —
Сон людей и бессмысленный шепот богов,
Но над каменным сводом ночного мороза
Слышен девичий шепот легчайших шагов.

По небесному своду на розовых пятках
Деловитые ангелы ходят в тиши,
С ними дети играют в полуночи в прятки
Или вешают звезды на елку души.

На хвосте у медведицы звездочка скачет.
Дети сели на зайцев, за нею спешат,
А проснувшись наутро безудержно плачут,
На игрушки земные смотреть не хотят.

Рождество расцветает над лоном печали.
Праздник, праздник, ты чей? — Я надзвездный, чужой
Хором свечи в столовой в ответ зазвучали,
Удивленная девочка стала большой.

А когда над окном, над потушенной елкой,
Зазвучал фиолетовый голос луны.
Дети сами открыли окошко светелки
С подоконника медленно бросились в сны.

Стало смешно, а это немало.
Фиолетовый свет, фиолетовый свет,
Перепуганный взгляд из-под покрывала,
Монумент несвободы, привидение лет.

Звуки мечутся словно бездомные детки,
А потом засыпают в полусладком бреду,
Постоянным клиентам нашей аптеки
Гарантируют счастье в новом году.

Растянули улыбки, обветрены лица,
Ноги свесив с карниза, - плюем вниз.
В темно-синем лесу больше негде укрыться,
Полумертвые крики неслышных актрис.

Лебединые руки и бледные плети,
Страшное сердце, тревожные дни,
Мы чужие на этом празднике смерти,
И младенцы разносят по болотам огни.

Неприятное свойство - перерождаться...
Неприятное свойство - перерождаться...
Неприятное свойство - перерождаться...
Неприятное свойство - перерождаться...

Помню, как провожала нас осень,
Разом разных ударила оземь,
Заряжала покрепче кадило,
Спело пела, как пеплом рядила.
И несли по неверной дороге
Полубоги мои, полуноги,
Пели тени над озером мутным,
Травы шепотом выстлали утро.

Зови до последнего берега,
Живи до последнего берега,
Очнись смертью поверенный,
Вернись с победой потерянной.
Вдали слышишь ли дрожь его,
В земли мрачное крошево
Колесом по небу катится
Вечное солнце, ветхое солнце
Стылое…

Что напел, насмолил, напророчил
Вяли стоны мои, выли очи,
Пела птица, на облаке тая,
Тлела песня ее золотая
И несли по неверной дороге
Полубоги мои, полуноги,
Расшивали до крови запястья
На чужое на горькое счастье.

Зови до последнего берега,
Живи до последнего берега,
Очнись смертью поверенный
Вернись с победой потерянной
Вдали слышишь ли дрожь его
В земли мрачное крошево
Колесом по небу катится
Бедное солнце, беглое солнце
Стылое…