"Старатель"

Большой серый дом почти на окраине Иркутска, расположенный углом напротив уютного сквера. На стене - памятная доска с барельефом знакомого лица и надписью: «С балкона этого дома в июле 1976 года пел Владимир Высоцкий». Поднимаюсь по лестнице на верхний этаж, стучусь в дверь квартиры, где, как и прежде, живет Леонид Васильевич Мончинский - иркутский писатель и золотодобытчик (иначе говоря - старатель). Именно в его квартире останавливался во время своего приезда в Иркутск В. Высоцкий. Результатом их совместной творческой работы стал известный ныне роман «Черная свеча», героями которого стали заключенные, старатели, - люди сложных судеб, о которых Высоцкий написал однажды: «Не раз нам кости перемыла драга: в нас, значит, было золото, братва!»

В кабинете Леонида Мончинского - во всю стену стеллаж с книгами, множество фотоснимков.
- Вон, Володька меня снимал на Байкале! - кивает Леонид Васильевич на свой портрет: молодой, крепкий мужик стоит по колено в байкальской воде. Впрочем, и сейчас, несмотря на возраст, чувствуется в нем настоящая мужская сила.
- Я занимался боксом, - кстати, у вас в Хабаровске тоже. В 50-х сидел в лагере, потом старался в артелях Туманова. Ну, ты знаешь, Вадим Иванович дружил с Володей, он его и привез в Сибирь. Володя дал в старательских поселках несколько концертов, много беседовал с ребятами. Человек он был, понимающий жизнь досконально, он ее буквально впитывал в себя. И отлично разбирался в людях. Со старателями подружился сразу. А вот были мы у вояк одних: они накрыли шикарный стол с шашлыками, с напитками. Он спел несколько песен, видит - они жуют, разговаривают. Поворачивается ко мне: «Поехали отсюда!» - и всё. Он почувствовал: его пригласили не слушать, а кушать!..

В Иркутске Володя жил у меня. Тогда-то и предложил мне: давай вместе напишем сценарий фильма о Туманове, о его старателях. Я согласился, но только настоял на том, что сначала это будет книга. К тому времени у меня уже было несколько повестей, роман «Прощёное воскресенье», за который мне дали потом Шукшинскую премию и по которому сняли фильм. Как мы работали вместе? Определили основной сюжет, характеры, поведение героев. Потом я писал, привозил рукописи Володьке в Москву. Мы сидели у него на квартире, читали, правили. При этом он безжалостно «топтал» написанное, что было только на пользу. Работали сутками. Он уезжал на репетицию, возвращался, вечером мы ехали на спектакль, а после опять работали всю ночь. Так и получился роман «Черная свеча». Вторую часть я писал уже без Высоцкого... Сделать фильм пока не получается: раньше нельзя было по цензурным соображениям, а теперь нужны большие средства, сам понимаешь.

Из кабинета мы с Леонидом Васильевичем переходим в гостиную. Здесь тоже книги, уютные кресла, круглый столик и стулья - те самые, что были при Высоцком.
- Я тебе сейчас поставлю запись, сделанную вот в этой комнате, - говорит Мончинский, включая магнитофон. И тотчас в гостинную врывается упругий голос Высоцкого: «Заказана погода нам удачею самой, довольно футов нам под киль обещано...» Баллада о море, которую он писал в поездке по Сибири для фильма «Ветер Надежды». Поразило большое количество неизвестных ранее прекрасных куплетов, впоследствии не вошедших в эту песню. Высоцкий менял ритм, повторял отдельные строчки, - словом, даже в дружеском застольном кругу продолжал работать.

- Это был день рождения моей дочери, - рассказывает Леонид Васильевич. - В этой гостинной собралась компания человек семь. Володя пел, а поскольку - июль, жара, то балконная дверь была открыта, и его, конечно, было слышно на улице. И когда мы вышли на балкон перекурить, посмотрели вниз, - а там, в скверике, стоит толпа! Стоят и тихо слушают. Володька тогда прошел в комнату, взял гитару, вернулся на балкон - и стал петь для этих людей. Полный концерт, два часа. И все слушали, никто не шумел, только называли ему песни с просьбой исполнить. Официальных концертов в Иркутске у него не было, это был единственный, такой уникальный концерт...

Последний раз мы с Володей виделись за несколько дней до его смерти. У меня выходили книги за рубежом, а поскольку я был невыездной, то получать за них международные премии ездил в соцстраны. В июле 1980-го я летел в Польшу и в Москве заезжал к Володе. А в Польше меня везут в машине, по радио Володины песни звучат - одна за одной. Ну, мы едем, слушаем. А потом запись вдруг прерывается - и говорят: «Так пел Владимир Высоцкий, скончавшийся вчера в Москве в четыре часа утра...»

Ты знаешь, после того, как он впервые пережил клиническую смерть, я его спросил: как там? Он тогда рукой махнул: ни черта там нет! А вот после второго раза Володя сильно изменился внутренне, стал очень верующим человеком, беседовал со священниками. Именно такой человек мог написать в последнем стихотворении: «Мне есть, что спеть, представ перед Всевышним, мне есть, чем оправдаться перед Ним».

Я уходил от Леонида Васильевича уже поздним вечером, унося с собой подаренное автором последнее издание «Черной свечи», нашу беседу и строки прочитанных мне стихов: «На покосе вечером тишина, как в храме, и сгорают сумерки в пламени костра...». Да, кроме прекрасной прозы Мончинский пишет и прекрасные стихи! Воистину - талантливый человек во всем талантлив. С того самого сквера, где двадцать с лишним лет назад люди слушали поющего для них Владимира Высоцкого, я оглянулся на этот дом - серый, внешне ничем не примечательный, и всё же удивительный. Дом, где живет Леонид Мончинский - писатель, поэт, старатель.

Присылайте новые рецензии: polnolunie@baikal.ru!